Русалочка в шампанском

Неизвестно, с какими целями было оборудовано это потайное помещение, но каждый из ворвавшихся в этот подвал бойцов мог сказать, что для пыток и допросов он подходил просто идеально. Тут были толстые стены с отличной звукоизоляцией, так что ни один даже самый громкий и истошный вопль не мог бы вырваться из этих застенков. Пол тут был бетонный, прежде прикрытый ковром, но сейчас ковер был бережно скатан и отставлен в угол.

И правильно! Нечего пачкать его кровью разных там бывших жен. Ковер – это вещь недешевая. И сохранится в доме надолго. А жены, что? Сегодня были, а завтра и нет их.

– Кто вы такие?

Когда Лопатин повернулся к бойцам, на его лице было выражение одновременно удивления и брезгливости. Владыка замка искренне недоумевал, кто осмелился побеспокоить его персону в тот момент, когда он занят важным делом.

А дело у Лопатина было следующее. Перед ним со связанными за спиной руками болтала в воздухе ногами Наташа. Рот женщины был заткнут кляпом, так что кричать она не могла. Но, судя по кровоточащим порезам на ее теле, допрос длился уже давно, и Марков с друзьями подоспели вовремя. Еще немного, и они могли вовсе не застать Наташу живой.

Отшвырнув все еще хлопающего глазами Лопатина в сторону, Бритый кинулся на помощь женщине. А Марков навел пистолет на находящегося с Лопатиным охранника. Впрочем, парень и не собирался бросаться в атаку. Вместо этого он прижался к стене, подняв руки и со страхом глядя на ворвавшихся людей.

Боялся он правильно. Видно, парень еще не растерял остатков совести и прекрасно понимал: за содеянное его никто по головке не погладит. Особенно теперь, когда по всему было ясно, что правлению его босса и покровителя пришел конец.

– Я-я-я… я-я-я ничего! – проблеял парень, прижимаясь к стене под дулом пистолета Маркова. – Н-н-не уб-бивайте! У меня мама старенькая!

– Твоей матери же лучше будет, если я тебя пристрелю, – произнес Марков. – Хоть не узнает старушка, какую мразь себе на горе вырастила. Это же надо, пытать женщину!

– Да что я? Я ничего, – по-детски размазывая слезы по физиономии, ответил охранник. – Это все они!

– Они! А у самого в голове мозгов совсем нету?

К этому времени Бритый уже освободил Наташу от веревок и усадил ее в кресло, откуда предварительно мощным пинком согнал Лопатина. Депутатский коньяк, стоящий тут же, тоже пошел в ход. Оказалось, что депутат проводил допрос со вкусом дела, попивая «Мартель» из красивой плоской бутылки. Бритый дал глотнуть из нее женщине, и цвет лица Наташи стал медленно приходить в норму.

Дыхание у нее тоже выровнялось, и терять сознание, а также умирать она передумала. Вместо этого она попыталась встать на ноги и наподдать мужу:

– Дайте мне прикончить эту гадину собственными руками!

– Погодите, Гражданка, мы с вашим мужем разберемся сами! А вы посидите пока, отдохните!

Наташа упала обратно в кресло. Силенок у нее оставалось совсем мало. Анна Владимировна мигом оказалась возле нее, ободряюще похлопывая по плечу и обнимая. А прижатый в угол Лопатин, злобно глядя на надвигающихся на него мужчин, взвизгнул:

– Вам отсюда не уйти! Предупреждаю, если тронете меня хоть пальцем, сдохнете все!

– Ой, какие мы страшные! – нехорошо оскалился на него Бритый. – Знаем мы таких…

Договаривать он не стал. Вместо этого легко подхватил извивающегося депутата, для острастки врезал ему пару раз под дых и подвесил за шкирку на тот крюк, на котором еще несколько минут назад барахталась Наташа. Рот ему заткнули тем же кляпом, который несколько минут назад был во рту у бедной женщины.

– Вот так вот, – с удовлетворением произнес Бритый. – Повиси пока.

Артем тоже одобрил поведение приятеля.

– Рокировка проведена грамотно!

– Чего? – уставился на него Бритый. – Не умничай тут!

– Ладно, ладно, – отступил Артем. – Я просто похвалить хотел.

Но Бритый уже снова повернулся к Лопатину.

– Значит, говоришь, мы все уже трупы? – с угрозой поинтересовался он у Лопатина.

Тот в ответ радостно закивал головой.

– Ну а раз мы трупы, так чего нам терять? – добавил металла в голос Бритый. – Верно я говорю, ребята? Давайте-ка напоследок душу отведем. Выпустим все кишки из этого гада, который женщин пытает!

И Бритый закатал штанину и отстегнул нож с ноги. Клинок был таких угрожающих размеров, что Лопатин судорожно забился в воздухе и замычал.

– Кричи, кричи, – почти ласково поощрил его Бритый. – Никто тебя не услышит. Может, мы все и помрем, а только перед смертью мы свое удовольствие с тебя получим. У каждого из нас есть к тебе кое-какие претензии. Понял, урод?

Судя по исказившимся чертам лица Лопатина, он все понял, осознал свое положение и теперь был в самом настоящем ужасе. Он явно готовился к смерти. К смерти ужасной и беспощадной. Но умирать депутату очень уж не хотелось. Как говорится, он был для этого еще слишком молод и хорош собой. Так что он изо всех сил стал извиваться и что-то мычать сквозь кляп.