Русанов

Поднимаюсь еще выше и вижу зеленоватую гладь одной из бухт Незнаемого залива. Те темнокоричневые горы (как на картине И. К. Вылки. — В. К.), которые издалека еще были нам видны, отвесной стеной спускаются в море. Налево уходят две долины; по ближайшей из них, между прочим, направился Русанов с Неве и Кандиотти. Направо виден маленький скалистый островок близ входа в бухту» (1945, с. 122–124).

В записках Быкова пропущены результаты геологических наблюдений Русанова в этом маршруте, которые тот изложил в следующем виде: «Во внутренних частях острова изоклинальные абрадированные пласты кораллового известняка, много раз повторяющиеся. Эти пласты принадлежат нижнему и среднему девону» (1945, с. 254), то есть имеют возраст 370–400 миллионов лет, причем контакты этих пород девонского и каменноугольного возраста он наблюдал и раньше по западному побережью. Относительно геологических терминов отметим, что абрадированный означает испытавший механическое воздействие моря (обычно прибоем), а изоклинальные — повторяющийся параллелизм слоев горных пород в складчатых системах.

Выйдя в кут Незнаемого залива — бухту Гольцовую, отгороженную от основной акватории полуостровом — томболо, (то есть островом, причлененным к берегу песчано-галечни-ковой косой) участники экспедиции расположились там, где год назад находился лагерь французов. Залив был забит льдом, на котором распластались в разных местах туши лах-така (морского зайца) и нерпы. Основу нового стана составил чум, как со всей достоверностью отобразил на своей картине Вылка. По сравнению с западным побережьем здесь сильнее ощущалось приближение осени: поблекли и пожелтели подушки злаков и осоки, а листья карликовой ивы приобрели характерный лимонный оттенок. На следующий день на окрестных горах выпал снег, однако не опускавшийся слишком низко.

Уже вечером 18 августа Крамер, Лоренц и Вылка с одной упряжкой собак тронулись в обратный путь и спустя 17 часов вернулись в Крестовую губу. Для Русанова же с его помощниками работа только начиналась — ведь еще в прошлом году он нашел здесь интереснейшее обнажение с фауной силура, которую следовало изучить досконально, ведь год назад для этой работы у него просто не оказалось времени. Работы ему хватило здесь на неделю.

Особо отметим, что для Русанова именно экспедиция 1909 года из всех остальных на Новой Земле характерна наибольшими достижениями в области геологии архипелага по крайней мере по двум причинам: во-первых, на него работали результаты двух предшествующих полевых сезонов, и, во-вторых, он уже установил систему основных природных связей в формировании слагающих пород архипелага и поэтому в своей последующей деятельности в части геологии занимался лишь пополнением данных, отдавая предпочтение другим направлениям в своей деятельности в Арктике.

Здесь в отличие от западного побережья он имел дело с гораздо более древними «немыми» толщами черных глинистых сланцев. К счастью, поблизости оказалось то самое обнажение с фауной верхнего силура, которое он обнаружил год назад. Было где разгуляться мысли геолога, тем более что не приходилось тратить силы на изнурительные переходы и дальние маршруты. А то, что вокруг расстилались шикарные пейзажи, вроде описанных выше Быковым, лишь стимулировало их деятельность — недаром один из патриархов российской геологии, кстати не намного старше Русанова, Владимир Афанасьевич Обручев, советовал выбирать лагерь таким образом, чтобы он не только ласкал взор путешественника, но и будил его мысль. Именно таким он и описан на страницах отчета с одной из окрестных вершин: «Далеко внизу протянулся извилистый Незнаемый залив с его горами, постепенно переходящими ближе к морю в пологие террасы. Внутрь острова уходят одна за другой унылые горы и высятся повсюду, куда хватает глаз, своими острыми вершинами с белыми боками глетчеров. Напротив, на южном берегу — громадный, величественный ледник (Краснова. — В. А".), спускающийся своими фронтальными моренами прямо в залив и заполнивший собой все свободное пространство между двух гор. Под этим ледником погребена, между прочим, небольшая бухта, показанная Пахтусовым на картах снятого им Незнаемого залива» (1945, с. 125). Так что Владимир Александрович не ограничивался лишь уничтожением «белых пятен» и геологией Новой Земли, но и острым взглядом фиксировал все изменения природы на архипелаге — проблема, которая в наше время стала слишком актуальной для всех широт и всех материков в значительной мере благодаря неразумной деятельности человека.

В самый раз остановиться на главном достижении сезона — стройной геологической концепции, которая, как мозаика, наконец стала формироваться в его мозгу из отдельных разбросанных фактов и наблюдений, подкрепленных массой палеонтологического материала — одна собранная Русановым коллекция ископаемой фауны насчитывала 212 видов, значительно больше, чем у остальных исследователей вместе взятых.