Руслан и Людмила

Кровь лилась в Карабахе, в Осетии, в Приднестровье, в Абхазии, в Чечне и Таджикистане. Страна, в которой представители многих национальностей веками жили в мире и согласии, — в кольце межнациональных войн, а печенеги-президенты разъезжают по миру с протянутой рукой в поисках зарубежной помощи. И мало кто из них осознает, что на глобальном уровне рубятся не “коммунизм” с “капитализмом”, а два непримиримых между собой жизнеСТРОЯ общества, две содержательно различные меры понимания общего хода вещей, т. е. два мировоззрения.

Стремглав наездники помчались,
Дружины конные смешались;
Сомкнутой, дружною стеной
Там рубится со строем строй

;

В этой схватке дерутся толпы, а главари мафий, как и во все времена, остаются “за кадром”, хотя русские, возможно впервые в этом столетии пытаются осознать себя как единое целое. Однако, на этот раз процесс объединения будет сопровождаться не столько привычным всем проявлением национализма, сколько осознанием уровня глобальной ответственности за судьбы мира.

Со всадником там пеший бьется;
Там конь испуганный несется;
Там русский пал, там печенег;
Там клики битвы, там побег;
Тот опрокинут булавою;
Тот легкой поражен стрелою;
Другой, придавленный щитом,
Растоптан бешеным конем…

В межнациональных войнах, согласно концепции Черномора, “печенегам” была отведена роль восставших, русским — роль их усмирителей, а “фарлафам” — роль вдохновителей резни и одновременно наблюдателей за “правами человека”. И, чтобы такой бесчеловечный “ход вещей” стал доступен пониманию простого человека, национальные толпы должны были пройти через междоусобицу, дабы никогда в будущем “новые печенеги” и “новые русские” не смогли вновь навязать свою волю людям производительного труда всех национальностей. Состояние концептуальной неопределенности и, как её закономерное следствие — разрушительные войны, будут продолжаться до тех пор, пока в битву не вступит Внутренний Предиктор России, несущий её народам Концепцию Общественной Безопасности.

И длился бой до темной ночи;
Hи враг, ни наш не одолел!
За грудами кровавых тел
Бойцы сомкнули томны очи,
И крепок был их бранный сон;

Здесь следует отметить, что если на окраинах страны кровавые столкновения идут по плану, то в самой России сценарий по “югославскому варианту”, на который так рассчитывали в Совете Национальной Безопасности США (Директива 20/1 от 18.08.48), теперь уже можно сказать, не состоится и вот почему.

В период, так называемого застоя, вся проблематика, связанная с противоречиями в изложении различных вероучений, была скрыта внешне признаваемым большинством общества культом марксизма. Так было и в Югославии, и в СССР. Культ марксизма обеспечивал единообразие общественного управления во многонациональном обществе, вследствие чего разногласия прежних господствующих вероучений и религиозных культов разных народов не выливались во внутриобщественные антагонизмы, а тем более массовые беспорядки и гражданские войны.

Но с середины 1960 гг. думающим о жизни обществ и государств людям уже было ясно, что марксизм испытывает кризис дееспособности в отношении решения насущных общественных проблем (если быть исторически точным, то об этом предупреждал еще И.В.Сталин в “Экономических проблемах социализма в СССР”), вследствие чего необходимо думать о перспективах, о ревизии марксизма и, возможно, — об альтернативе ему, поскольку, если марксизм рухнет, а дееспособной альтернативы ему не будет, то возобновление прежних культов неизбежно, а их взаимные разногласия воплотившись в наиболее фанатичных их приверженцах, способны ввести общество в кровавую баню.

Понятно, что в условиях культа тоталитарной идеологии в государстве, невозможно в терминологически строгих формах научного повествования провести ревизию господствующей тоталитарной идеологии и выдвинуть ей альтернативу. Но художественное творчество позволяет эту общественно значимую, действительно судьбоносную, операцию осуществить вполне успешно.

К сожалению, в Югославии, многонациональной и многоконфессиональной стране, в писательской среде не нашлось людей, способных в своем творчестве отразить существующую в религиозном сознании общества полемику богословов, и, выявив при этом существо разногласий, разрешить по совести накопившиеся за тысячелетия противоречия трех вероучений. Если бы подобное явление имело место в культурной жизни народов, проживающих на Балканах, то длящейся уже несколько лет войны в Югославии не было бы.