Русофобия: антироссийское лобби в США

Такой извращенный подход в огромной мере помог военным «ястребам» в отстаивании особенно резкой политики США в отношении Москвы. «Ястребам» всего-то и надо было представить совершенные Россией акты «геноцида» как несовместимые с притязаниями российского руководства на статус великой державы, достойной признания Америкой. «Ястребы» вроде Роберта Каплана из журнала The Atlantic Monthly по-прежнему опасались возрождения России, изображали интервенцию России в Чечню как отражение стремления Москвы к восстановлению имперского господства на Кавказе и желали России военного поражения. Когда в 1999 году Россия начала контрнаступление против вторжения группы Басаева на территорию России, бывший советник президента США по национальной безопасности Збигнев Бжезинский высказался против успеха российских войск. На конференции «Энергетическая геополитика в XXI веке», организованной Центром стратегических и международных исследований, Бжезинский заявил, что если российское наступление на Кавказе будет успешным, то это побудит «идеологов колониализма» в Москве к попыткам вызвать дестабилизацию в Грузии. Такая дестабилизация создаст угрозу для энергетического коридора с востока на запад, из бассейна Каспийского моря в Турцию⁵¹. И Каплан, и Бжезинский рассматривали Чечню как всего лишь механизм, полезный для продвижения власти Америки в мире, и ничего не говорили о том, что на самом деле Россию в Дагестане атаковали международные радикалы-исламисты, и о полной поддержке действий российского правительства народом Дагестана⁵². Другие обозреватели, придерживавшиеся воинственных взглядов, говорили о «конце» России⁵³. Повторяя характеристики, данные России Ковалевым и Боннэр, они настаивали на определении России как слабого государства. Россия «попросту не выживет, как с помощью Запада, так и без такой помощи»⁵⁴. Обе группы наслаждались слабостью страны и стремились ею воспользоваться. Если некоторые личности, например Бжезинский, выступали против «одностороннего обхаживания» России и призывали к «величественной сдержанности»⁵⁵, другие, и в их числе Уильям Сафир, принимали сторону чеченских боевиков и поддерживали их призывы исключить Россию из «Большой восьмерки»⁵⁶.

Все группы лобби в 1999 году поддержали конспирологическую версию, способствовавшую изображению России как страны, где правят варвары, и «переключавшую» ответственность за взрывы жилых домов в Москве на Кремль. Либеральные «ястребы» и тут взяли на себя инициативу, утверждая, что война была спланирована изначально. Якобы взрывы устраивали какие-то агенты, связанные с Кремлем, и даже вторжение отрядов Басаева в Дагестан совершили для прихода Путина к власти⁵⁷. Книгу «ФСБ взрывает Россию», написанную бежавшим на Запад бывшим сотрудником КГБ Александром Литвиненко, первоначально издали в России, но выдвинутую Литвиненко теорию вскоре подхватили на Западе⁵⁸. Пусть доказательства, приведенные в подтверждение этой концепции, не отличались убедительностью, «ястребы» в СМИ растиражировали теорию, придав видимость законности ее главным тезисам. Так, Сафир в своей влиятельной колонке в The New York Times привел слова Ахмадова, члена правительства Масхадова, подтверждавшего четкое желание Путина и его окружения «резко усилить античеченские настроения», ради чего они якобы «могли устроить еще один взрыв жилого дома»⁵⁹. Приведенное «доказательство» теории включало в себя упоминание о приближении президентских выборов и об учениях с использованием взрывчатки, проведенных ФСБ вне Москвы.

В целом, хотя поведение России во время войны в Чечне весьма неоднозначно, попытки лобби возложить на Россию всю полноту ответственности стоит назвать провальными. Ответственность несет и российское правительство, но начинается все с Басаева и примерно 2000 чеченских и международных террористов, вторгшихся в Дагестан. Ответственность должна также лечь на группу международных наблюдателей, односторонне освещавших войну, и на людей, цинично манипулировавших освещением конфликта на Кавказе для продвижения властных амбиций. Обе группы игнорировали законность политики России и приуменьшали значение исторических истоков войны.

3. Россия в антитеррористической коалиции

Нерешительное партнерство США с Россией