Русология (СИ)

Выбор сделан лет пять назад безотчётно. Нынче же, на Великий Четверг (иль Пятницу?) я сознателен. В общем, я не был благ ни дня; ждал кусок и терзался, чтоб поскорее. Мой отец мог не выдать мне бр'aтины - что бы сталось?.. Я был украсть готов? Мнили, я так и сделаю? преступлю и спасу всех (мать намекала)? Вот и цена корней, если всё-таки, когда вере бы шириться в лад привычке, я, не в пример отцам, корни к чёрту шлю. Что ж тогда я рыл в Квасовке, коль не корни? Знать, инстинктивно (прав Кнорре-П'aсынков) я рванул туда?.. Но там был под ракитой мёрзнущий мальчик! Он окликает с брошенной пристани? Нет, се Бог, возглашающий: 'Верь в Меня'. - 'Во что именно?' - 'Я есмь Жизнь, в Меня верящий не умрёт. Жить хочешь?' - 'Истинно!' - 'Стало быть, всё оставь и иди за Мной'. - 'Почему же не здесь, - кричу, - а единственно там?!'... Молчит... Ибо пусть Он и Бог над всем... но, возможно, и нет Его? Нас спасал? Вдруг обманывал? А что главное, вдруг устал и решил быть Не-Богом: Он ведь всевластен. Но, в этом случае, боком вый-дут нам 'полевая трава' Его без заботы о хлебе и об одежде, и 'подставление щёк' врагам, и, первейшее, 'несбирание' здесь, где 'ржа', также 'лилии кольми паче', - если оплатят их там, не здесь. Здесь, с младенческих писков до гроба, есть только муки... плюс ещё кот в мешке для потом. Во что станет мне вера? В то, что не жил свой век, а стремился в фальшь, в nihil?! Ну, а как плутни? Может, чтоб избранным не встречать конкуренций, нам - ложь загробия? Вдруг привада (Иисус Христос) 'воплотилась', чтобы мы стали 'лилии кольми паче' пуд ноги избранным?! Любишь притчами, Бог мой? Слушай: нам ни на что жизнь после. Далее: если здесь-сейчас кто не властен, то и потом. Здесь низшее? Но примат духа значит, что Ты материю мнёшь, как глину. Ты же бессилен здесь. Ты, мол, там силён, на том свете? Ладушки. Но по мне, скажу, правда здесь-сейчас, где добро и зло смешаны, где идеи и вещи вместе, где мы и пл'oтяны, но и в духе. Здесь она, полнота и безмерность, клад и источник! Здесь-сейчас весь моток судьбы, после - нить Ариадны... То есть, Бог, Ты моей частной жизни, краткой, особой, невозмещаемой, велишь исподволь, по задворкам течь в этом мире ради загробий?! Твой Павел спёк Тебя, против собственной воли, тем допущением, что язычники, рудеральная поросль, хоть не знали 'Закона', но знали 'совесть' - путь, дескать, к избранным. Усмотревши в нас совесть, Павел не смог понять, что она ключ к не меньшему, чем Христос, - и снова Христа нам дал. Он хотел нас во псы свести, подъедающие от боссов, от иудеев...

Был я безумец, спорящий с внутренним. Я носил в себе Библию как колун и мешал ему, не желая колоться... Всё, надо вон колун! Срок. Пора! Чаю тронуть вымя вселенной, но без того, чтоб мне прежде внушали, Бог или дядя, как это делать. О, у предсмертного есть права!.. А Ты девок шлёшь, и Свой храм, и Б. Б.? Ты страшишься нас с бр'aтиной?!.. Я взял сумку с ней на колени.

Шмыгов вещал меж тем: - ...Dear, чувствуешь, я сыграл с ним? И получилось. Третью курю. Волнуюсь... - Он закурил нервозно.

Ехали в пробках. Глаз его бегал.

- КАК так?! - он вскрикнул. - Шмыгов собаку съел?! Ничерта не съел... Миллион почти! ДОЛЛаров!!! - провопил он. - И упустить их?! Дрянь смотрел - а такое обминул... Кто? Я! Я! Шмыгов, кто дико вкалывал, чтобы стать миллионщиком; и вот ШИШ ему!!! Все ему дают, а не он всем!! - горестно выл он, хлопая п'o лбу. - Всё... К чёрту, к чёрту!! Ибо состарилси! - он взглянул на часы. - Успеем... Кстати, за нами там нет кого? Вьюнош может следить, гад!.. А, dear, знают, - щёлкнул он сумку холеным пальцем, - что продаёшь её? Ника знает?

- Ника не знает.

- Маркин?

- Не знает.

Шмыгов взбодрился. - П'aсынков прав: секретность. Ты не звони ему. Пусть он мне звонит. Я лис старый... Ты не рискуй сам. Из-за рубля убьют, о твоих же смолчим. Семьсот почти? Где семьсот - там и лям, сэр. Много не нужно, чтобы представить... Но - прежде в банк!

Мы сделали, чтоб моя фирма сбросила доллары со счетов представительства, подчинённого Шмыгову, на иной счёт. В банке же во фруктовую сумку вместо раздаренных апельсинов он сунул бр'aтину. Полагалось, слежка сочтёт груз сданным в банковский сейф. Сняв частника, мы мотались, чтоб замести следы. Куний лик озирался и мне подмигивал. Ксерксанули бумаги: паспорт мой, экспертизу да письма. И всё заверили. Он помог мне. После тех девок я был подавленный; я терялся в реальном. Он уберёг меня. Документы - их копии - он забрал, 'так лучше'.