Читаем Русология (СИ) полностью

- Павел Михайлович, - начала она, тронув щёки и заалевши. - Что эти смыслы, раз не дают быть с вами, если их соблюдать? Иначе: раз не дают мне счастья?.. Что со мной будет? И для чего я к вам?.. Странно, но я ведь знаю, Павел Михайлович, я спасу вас! Вам, Береника Сергеевна, трудно? Мне... мне не легче... Может быть, у меня лишь и будет, что постояла здесь. Но уйти вряд ли проще... Если б не прятались, точно Ларина Таня, было бы лучше. Как всем в любви жить, если рождаем не от любви мы, а от морали? А ведь по ней мне не здесь бы быть. Раз любовь вечно прячут и раз рождает, значит, мораль, скажите: как тогда доброе вдруг от зла? Жить - как тогда? для морали? смыслы уважить? чтобы как принято? Спрятав то, что во мне? Чтобы я не краснела и чтобы, Лена, вы не смеялись, будто я дурочка? Жизнь давить в себе лучше? Это не грех? Мне важно... но и не важно, любит ли... Мне б самой любить, будь что будет... Пусть горит! Береника Сергеевна! Мне не нужно, что вы подумали. Мне не так, мне иначе: ясно и чисто, - кончила Верочка, - что таить нельзя. Бог любить учил.

- Я Антихрист, - тихо напомнил я.

Марка канул в дым 'Кэмела' и дал Верочке выпить (Мутин шпионил от стойки от бара). Верочка выпила... Я постиг: нет, не Верочка из Кадольска, зав. магазином, смазала моё дело валом любви-де, снёсшей мораль-де 'вспышкою страсти', а снова логос, - вся словот'a Христа, - водят Верочкой, отозвавшись на вызов, и тут сидят со мной. Брякни Верочка: возвращалась к вам долго, более часа, - я не поверю. Здесь она - после слов моих про Антихриста. Ездок не было, а её и шофёра вместе с машиной - их мигом сдёрнуло просто-напросто, где кто был, чтобы выдать их здесь, в пивной. И ещё я вник, что, с кем бой веду, - лже-Христос как Антихрист, - здесь он! Верочки нет здесь, хоть всё, до родинки, от неё. Здесь Христос, кто Антихрист, рыжий и с хмельным глазом. Нужно беречься: правды ни капли в этом подвале, где мы прощаемся и где Верочка как Христос вдруг, то есть Антихрист. Надо помедлить... Да, пусть сидят себе, пусть хоть век ждут - а врага тютю! Ждут кого - тот отсутствует! Я молчу, я, спаситель, чающий мир без слов! Я молчу, а мираж занят каннскими фестивалями, волатильностью, террористами, болтологией, Голливудом, выбором думы, сплетнями шоу, подхалимажем, гонкой за лидером (кто там: Трамп нынче первый?), Сирией и 'крымнашеством' с агитпропами, Доу Джонсом, ценами на жильё, Джокондой, бздой мыльных опер, войнами и коллапсами. Тут ведь как оно? Мир как 'сикли, скот и рабы' - и ИСТИНА, кто решила их истребить, постигнувши, что слова это пагуба.

Были вскрывшие гниль слов, были! И как провидели! Не о тех речь, кто, хуля старое, затевали такое, что прежнее мнилось раем, или кто ставил мат древним - новыми смыслами (факт лжи, чинящей самоё себя инструментами фальши). Се не предтечи. Лишь кто сходил с ума - мне предтечи. И кто постигнул, что всем идеям, скроенным, как иной Петербург и упряжь, противостанешь только юродством и лишь безумный жив, - мне предтечи. То есть мне Ницше друг или Лаоцзы, а не Кант-фразёр. Смыслы, пусть и гордятся, - жалки, узки и мелки. И все Америки с продуктовой культурой, но и духовности ватиканов/лхас - узки, мелки и жалки. Были предтечи, кто постигали, что избавление - обездолить ум до свойств tabula rasa. Были герои, свергшие принципы, проредившие гущь слов... но, - в чём драма, - сникшие перед библией, позабыв, что там корень. Не подвели черту: нигилизм вели, абсурдистику, шли в паяцы и в Дон Кихоты, в 'бул убещулы' всяких Кручёных, мыслили Прустом, чистились Джойсом, чтоб только вырваться, - а открыли единственно, что всё фальшь и что есть некий выход. В чём же он? В смыслах некаких истинных, толковали нам. Антисфеновской киникой, парадоксом Эйнштейна, ленинской догмой, ницшевским молотом, также прочими libert'e в отношеньи рутины выдали вновь слова, чтоб фальшь мира, уж голоштанная, заимела обновы. Больше столетия оглушает перл: 'красота спасёт'. Как спасёт, если даже Христос не спас? сам Христос, кой был 'Слава' и 'Сила', 'Прелесть' и 'Мудрость' наипредельные! А тут часть спасёт? четверть? сотая? ноги мисс Юнивёрс спасут? 'красота' человечьих масштабов? типа, лолитка?! Нынче поправили: дескать, всё-таки 'красота спасёт'. В этом всё-таки - веры мало и, в общем, нет её. Словь сама, - в чванном смысле, что словь у бога, всё через словь есть, - словь эта, прежде чем воспевать себя, выдаёт, что спасенье в безумии ('будь безумным, чтобы быть мудрым'; 1 Кор. 3, 18). Надо забыть всю словь и её директивы, догмы, рецепты!

Что же, выходит, слово продром мне?!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Пятеро
Пятеро

Роман Владимира Жаботинского «Пятеро» — это, если можно так сказать, «Белеет парус РѕРґРёРЅРѕРєРёР№В» для взрослых. Это роман о том, как «время больших ожиданий» становится «концом прекрасной СЌРїРѕС…и» (которая скоро перейдет в «окаянные дни»…). Шекспировская трагедия одесской семьи, захваченной СЌРїРѕС…РѕР№ еврейского обрусения начала XX века.Эта книга, поэтичная, страстная, лиричная, мудрая, романтичная, веселая и грустная, как сама Одесса, десятки лет оставалась неизвестной землякам автора. Написанный по-русски, являющийся частью СЂСѓСЃСЃРєРѕР№ культуры, роман никогда до СЃРёС… пор в нашем отечестве не издавался. Впервые он был опубликован в Париже в 1936 году. К этому времени Катаев уже начал писать «Белеет парус РѕРґРёРЅРѕРєРёР№В», Житков закончил «Виктора Вавича», а Чуковский издал повесть «Гимназия» («Серебряный герб») — три сочинения, объединенные с «Пятеро» временем и местом действия. Р' 1990 году роман был переиздан в Р

Антон В. Шутов , Антон Шутов , Владимир Евгеньевич Жаботинский , Владимир Жаботинский

Проза / Классическая проза / Русская классическая проза / Разное / Без Жанра
Выстрел
Выстрел

Вашему вниманию предлагается авантюрный роман – с элементами мистики, фэнтези, детектива, любовного романа, мелодрамы, заумного философского трактата и… всего прочего, угодного уважаемому читателю…Или все же просто – фантастический детектив-боевик?Телефонный звонок:– Это я. Текст завершил, вычитал – в первом приближении – и отправил по электронке. Вам должно понравиться…– Должно?– Не обязательно. Но – понравится.Рассвет. Первые лучи робкого, белесо-желтого солнца.Ответный телефонный звонок:– Это я. Текст прочел… Поздравляю!Вот так оно все и было, если совсем коротко.А потом прогремел – выстрел…

Александр Сергеевич Пушкин , Андрей Бондаренко , Дмитрий Адеянов , Марат Муллакаев , Ульяна Владимировна Орлова , Эйв Дэвидсон

Фантастика / Научная Фантастика / Фэнтези / Современная проза / Любовно-фантастические романы / Разное / Романы / Детективная фантастика
Второй шанс для него
Второй шанс для него

— Нет, Игнат, — часто дыша, упираюсь ладонями ему в грудь. — Больше ничего не будет, как прежде… Никогда… — облизываю пересохшие от его близости губы. — То, что мы сделали… — выдыхаю и прикрываю глаза, чтобы прошептать ровным голосом: — Мы совершили ошибку, разрушив годы дружбы между нами. Поэтому я уехала. И через пару дней уеду снова.В мою макушку врезается хриплое предупреждение:— Тогда эти дни только мои, Снежинка, — испуганно распахиваю глаза и ахаю, когда он сжимает руками мои бедра. — Потом я тебя отпущу.— Игнат… я… — трясу головой, — я не могу. У меня… У меня есть парень!— Мне плевать, — проворные пальцы пробираются под куртку и ласково оглаживают позвонки. — Соглашайся, Снежинка.— Ты обещаешь, что отпустишь? — спрашиваю, затаив дыхание.

Екатерина Котлярова , Моника Мерфи

Современные любовные романы / Разное / Без Жанра