Russendisko. Рассказы

Мой друг, бывший прапорщик советской армии, уже лет десять нелегально живет в Германии. В столь судьбоносном для этой страны 1989 году, когда прапорщик был совсем еще юным, он оставил свой пост, перелез через забор и спрятался в спортзале близлежащей мекленбургской начальной школы. Там он вышел на связь с учащимися, изложил им тяготы своего положения и обменял сапоги и форму на кроссовки и тренировочный костюм. В таком виде он кое-как добрался до Берлина. Носков у него вообще не было.

Следующие десять лет его жизни протекали вполне мирно. Он устроился в фирму по организации банкетов и снял крошечную комнатенку в русской коммуналке. Убежденный некурящий трезвенник, привыкший на армейской службе к железной дисциплине, он ни разу не попался в руки полиции. В банкетной фирме он даже сделал карьеру — дослужился от мойщика посуды до бригадира смены. За десять лет упорного труда и жесткой экономии прапорщику удалось накопить под подушкой весьма значительную сумму — 20 ООО марок. При помощи этих денег он надеялся разрешить единственную нерешенную проблему в своей жизни — вопрос личной ресоциализации посредством общей легализации. Но как? Народная мудрость нелегальных эмигрантов предусматривает на этот случай единственный метод — фиктивный брак.

Добрые люди посоветовали прапорщику напечатать в газетах брачное объявление. Сначала он не хотел раскрывать свои настоящие намерения. Требовалось обычное, «типично немецкое» объявление. Несколько месяцев прапорщик потратил на изучение рынка брачных объявлений и получил исчерпывающую картину «типично немецкого» способа составления подобных текстов. Его собственное воззвание вышло одновременно в нескольких журналах. Оно гласило: «Ласковый мишка ищет нежную мышку».

Результаты были поразительны. Несчастный прапорщик пользовался даже большим успехом, чем многолетний хит на берлинском рынке знакомств: «Зрелый господин ждет звонка от юной дамы». Большинство ласковых мышек оказались женщинами за сорок, окончательно заблудившимися в густом лесу неудачных связей, а потому совершенно разочарованными в жизни. Робкий прапорщик был совершенно не готов к решению проблем такого уровня сложности и постоянно ретировался.

В конце концов он сменил тактику. В своем следующем объявлении прапорщик употребил слово «вознаграждение», что, по его замыслу, служило указанием на настоящие намерения жениха. Вскоре ему позвонили из Эберсвальде и предложили русскую немку за 10 000 марок. Прапорщик поехал в Эберсвальде и попал на смотрины. Смотреть на него собралась деревня немецких переселенцев из Казахстана в полном составе, включая древних бабулек и несмышленых младенцев. За годы жизни в подполье прапорщик сделался подозрительным, поэтому и на этот раз он предпочел ретироваться. Когда вечером того же дня мы сели выпивать, прапорщик ударился в рассуждения. «В русских женщинах слишком много романтики, — объяснял он мне, — даже если выходят замуж за деньги, все равно хотят хорошего мужика, наводят марафет и устраивают смотрины».

А потом прапорщик познакомился с маклером. За 15 000 марок азербайджанец персидской национальности обещал снабдить его женой на любой вкус, хочешь безработной, а хочешь трудоустроенной, а ровно через пять лет честно освободить от нее, если, конечно, такая необходимость возникнет.

«Жэнщина палучаэт двэ трэти, я палучаю трэть. Приходи, дорогой, пагаварым как мужчина с мужчиной, — заманивал его лукавый перс. — У мэня йэсть офис в Форум-отеле. Да ти нэ бойса, у мэня самого йэсть жэна-нэмка. Она адвокат, слушай, мы вмэсте работаэм».

Мне вся эта история показалась чистейшей воды мошенничеством. Прапорщик тоже насторожился. Он уже стоял с деньгами в просторном холле Форум-отеля, как вдруг передумал и вернулся домой. Его соседи по коммуналке свято убеждены, что он вообще никогда не женится. Слишком уж он робкий, слишком разборчивый. Да и думает он слишком много. Между тем прапорщик предпринимает очередную попытку. Каждый вечер он ходит в дискотеку на Софиенштрассе. Он никогда не танцует, а только торчит у барной стойки и внимательно разглядывает посетителей. Чего он этим собирается добиться, он говорить отказывается.

Перевод Н. Клименюка

Город невыясненных отношений

Говорят, и довольно часто, что Берлин — столица одиноких. Местные только потешаются. Подобное может взбрести в голову разве что какому-нибудь нерадивому журналисту, который верит статистике и не верит своим глазам. Статистика всегда врала, врет и будет врать. Не врать она просто не может. Берлин — вовсе не город одиноких, Берлин — город отношений. Строго говоря, весь город — это такой запутанный клубок, и каждый вновь прибывший запутывает его еще сильнее. Здесь все живут со всеми. Зимой клубок замерзает, летом оттаивает снова. Если отследить отношения одной отдельно взятой одинокой личности, то окажется, что эта личность прямо или косвенно повязана со всем городом.