Russendisko. Рассказы

Считается, что чувство национальной принадлежности объединяет людей, помогает им выжить и сохранить свою национальную культуру в сложных условиях, например в тюрьме, в ссылке или на войне. В мирной жизни, однако, обостренное чувство национальной гордости часто имеет обратный эффект, ставит людей в нелепые, комические ситуации. Мой старый знакомый Томас, по образованию германист, долго не мог найти себе работу по специальности. Недавно он наконец устроился преподавателем на курсы иностранных языков. Один из пожилых сотрудников, руководивший курсом изучения немецкого языка для иностранцев, ушел на пенсию, и Томасу посчастливилось занять освободившееся место. Однако его радость оказалась преждевременной. Новая группа, в которой мой знакомый должен был вести занятия, состояла практически целиком из русских немцев-переселенцев, в основном пожилого возраста. Первый рабочий день Томаса начался с неожиданностей. Ученики выражали претензии по поводу названия курса. «Что это значит „немецкий для иностранцев“? Кто это здесь иностранцы? Это название оскорбляет наши национальные чувства! Мы отказываемся посещать занятия, если вы немедленно не переименуете курс», — заявили ему ученики.

«Как же, по-вашему, должны называться наши занятия?» — растерянно спросил Томас. «Немецкий для немцев!» — ответили ученики.

Томас не стал спорить и внес соответствующие изменения в расписание занятий. Две недели его группа фигурировала во всех ведомостях этого учебного заведения под странным названием «Немецкий для немцев», пока на это обстоятельство не обратил внимание управляющий курсами.

«Вы что, с ума сошли? — накинулся он на Томаса. — Что это за бред вы везде пишете — „Немецкий для немцев“. Немедленно уберите».

Мой знакомый был вынужден срочно придумать новое название для своего курса. Отныне он назывался скромно и со вкусом: «Немецкий язык как иностранный». Тут же вновь возмутились пожилые студенты: «С чего это он иностранный? Он нам самый близкий и родной, только не знаем мы его и мучаемся от этого страшно. Но на курсы с таким названием ходить отказываемся», — объявили они. Мой знакомый понял, что окончательно запутался в этом клубке национальных взаимоотношений, и обратился за помощью к начальству. После тяжелых и продолжительных переговоров с участием обеих сторон руководством школы было принято соломоново решение, устраивающее всех. Теперь курс, который ведет Томас, называется несколько витиевато, зато исчерпывающе:

«Немецкий как потерянный родной».

Перевод И. Кивель

Про педагогов и других людей

Славный у нас райончик. Несмотря на частые переезды с одной квартиры на другую, с соседями нам везет. Все как на подбор интеллигентные люди. Девушки — либо на доктора учатся, либо в театре играют. Юноши, как правило, педагоги. Да не простые педагоги, а социальные. Помогают больным, сирым и убогим. Очень модная, кстати, в Берлине профессия. Индустрии особой в городе нашем нет, заводов и фабрик немного, а социальным педагогам всегда дело найдется: один наш сосед в доме для престарелых музыку крутит и танго с ними разучивает — такая новая терапия для оживления организма. Другой по домам к старикам ходит, помогает престарелым людям их собственные деньги найти. Пенсионеры часто засунут свои сбережения куда-нибудь от греха, а найти потом никак не могут, потому что не помнят ничего. А сосед мой им помогает. И так он руку набил в этом деле, в какую квартиру ни зайдет — носом поведет в разные стороны и тотчас знает, где деньги лежат. Только у себя дома он их найти нигде не может, потому что платят социальным педагогам не очень хорошо. Скверно платят. А еще сосед у нас был, тот в коммуналке с психами работал. Надзирал за душевнобольными людьми, помогал им справляться с трудностями будничной жизни. Ведь прогрессивная медицина советует психов не изолировать от общества, а наоборот, интегрировать всеми силами, с помощью социальной педагогики. Представители этой профессии занимаются не только больными или престарелыми людьми, они врачуют практически любые язвы общества. Их клиенты — это, кроме прочих, и уличные мальчишки, сбежавшие из детских домов, молодые наркоманы и алкоголики, несовершеннолетние угонщики автомобилей и незрелые неонацисты.