Читаем Russia at war 1941-1945 полностью

rabbit skins. We were given no gloves and our shoes also were falling to pieces. Our hands got into a terrible condition with handling those rabbit skins and treating them in some kind of acid." Galina Ivanovna showed her hands; they were small and well-shaped, but they looked scarred and the flesh round the nails seemed to have been eaten away.

"Yes," she went on, "I lived in that factory barracks for eight months and twenty days; and to give you an idea of the condition in which we girls were, I'll say something which may seem indelicate—but I hope you'll understand. 180 girls were working there, and

most of them didn't have what girls have every month; the barracks were thirty yards away from the factory, and we never got outside the factory grounds, except on our 'day off'. We were under constant guard.

"We worked ten or twelve hours a day, and on our 'day off' we were always taken to the goods station to unload railway trucks. We were made to wear an 'Ost' badge—a blue

badge with white lettering—but were never allowed to go into town. They actually

charged us fifty pfennigs for the badge. For seven days' work we received one mark

twenty pfennigs, and for fifty pfennigs we bought Sprudel—soda water—there was

nothing else we could buy. I remembered now how Graf Spretti had told us that we'd

wear silk stockings, and have 100 marks a week. At first when we arrived, we were

promised new clothes and blankets; all we got was one blanket each, and once a fortnight they'd give us a tiny bit of soap with which to wash ourselves and wash our clothes. In our part of the barracks there were 180 girls, but in the other parts of the building there were 200 more women, all Ukrainians, or from Kursk, and 200 lads, from fifteen to

twenty-three. What they gave us to eat was blue cabbage, turnips and sometimes some

spinach, and 100 grammes per day of margarine to cook the stuff in—100 grammes for

100 people, that is, one gramme per day. Really nourishing, what! In other buildings there were Czechs and Poles and Greeks, and Belgians, and Frenchmen. We weren't

allowed to speak to them— but we did all the same.

"The Poles and the French were better off than we were. They received twenty-five to thirty-five marks a week. The Poles had to wear a badge with a yellow 'P', the Belgians and the French were not expected to wear any badge. No difference was made between

Ukrainians and Russians—both were treated the same. The Belgians and the Czechs, the Frenchmen and the Italians were all very decent to us, and gave us things. The Poles were more aloof. The Italians spoke longingly of macaroni.

"We used to meet the other girls in the lavatory, and there we'd talk—talk in bad German.

One day one of the Italian girls said to me: 'You are even unluckier than we are. They say you are being treated like this because you are Communists. But, believe me, we are far more Communist than you are. Come on, let's sing the International. And there, in the ladies' lavatory, the two of us softly sang the International, each to her own words.

"We once even threatened a hunger strike when the food had become altogether

impossible, and we were developing scurvy so that our hands and arms swelled and our eyebrows started falling out, and the hair on our heads got all brittle...

"During air raids we were all driven into a big basement covered over with cement, and the door was locked from outside. The Germans went to their own shelter. When the airraid warning started, the chefs, as they were called, came rushing in, brandishing whips, and drove us into the cellar. I lived through seven or eight big raids. One big bomb fell near the cathedral of Ulm, and wrecked the Rathaus, and demolished a small factory

where they made some kind of metal tubing; 120 of our Ukrainians who were working

there, were killed..."

"But what were the Germans like with whom you had to work?" I asked.

Galina Ivanovna merely screwed up her face. "There was one fat German in our factory.

He once came into our barracks, and said: 'Ah, Ukrainian girls,' and said he liked

Ukrainian songs, and would we sing to him. So we said: 'Alright, only we don't get much to eat, and will you give us something if we sing.' So he said yes. So we sang, in the dark miserable barracks, and as we sang the tears trickled down our faces. When we had

finished, he said: 'That was very nice.' And he pulled out a five mark note and asked for three marks change." Galina laughed angrily. "As if he didn't know we had nothing. Still, he insisted, so we scraped together what pfennigs we had, and it came to two marks

thirty. He seemed annoyed it wasn't more, but took the change and went away. "And then," she went on, "there was a foreman who worked in our workshop. He had a tiny bit of ground near our barracks, where he grew vegetables. He was a fat man with a shaved head and a concertina neck. What a fuss he made of his plot! He managed to grow a

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 знаменитых чудес света
100 знаменитых чудес света

Еще во времена античности появилось описание семи древних сооружений: египетских пирамид; «висячих садов» Семирамиды; храма Артемиды в Эфесе; статуи Зевса Олимпийского; Мавзолея в Галикарнасе; Колосса на острове Родос и маяка на острове Форос, — которые и были названы чудесами света. Время шло, менялись взгляды и вкусы людей, и уже другие сооружения причислялись к чудесам света: «падающая башня» в Пизе, Кельнский собор и многие другие. Даже в ХIХ, ХХ и ХХI веке список продолжал расширяться: теперь чудесами света называют Суэцкий и Панамский каналы, Эйфелеву башню, здание Сиднейской оперы и туннель под Ла-Маншем. О 100 самых знаменитых чудесах света мы и расскажем читателю.

Анна Эдуардовна Ермановская

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное