Читаем Russia at war 1941-1945 полностью

recognise the new Polish Government. In his speech at the Kremlin that night, Stalin spoke of the harm Poland and Russia had done each other in the past, and admitted that Russia's guilt had been greater than Poland's; he even suggested that a new generation of Poles would have to grow up before all the bitterness disappeared. Germany, he said, would continue to be a threat to both Poland and Russia, and their alliance was essential, but it was not enough in itself, and both countries, therefore, needed the alliance of the United States, Britain and France.

[ Ibid., p. 157.]

(e) Close-Up: Civil War Undertones in Poland

This was for foreign consumption. Stalin and all other Russians knew that an acute

struggle was going on in Poland between "East" and "West". When I spent ten days in Poland soon after the formation of the new government, I found there something not

unlike a civil war atmosphere. The arrival in Poland of an unusually large group of

Western correspondents gave rise to some sharp anti-Russian demonstrations for their benefit. One of them was particularly grim: at Cracow, to show us that the "underground"

was active, two unfortunate Russian soldiers were shot outside the hotel where we were staying. Any meetings we had with the "intelligentsia"—whether with writers in Cracow, or with members of the Radio Committee at Katowice—were invariably marked by

violent denunciations of the Russians and of their "stooges"— "NKVD" Bierut, Osobka-Morawski, or Gomulka.

Faute de mieux, Mikolajczyk became a symbol of Polish patriotism of the right kind: soon after his arrival in Poland, many thousands staged a tremendous demonstration in his honour at Cracow, which had become like the capital of the old-time and pro-Western Poland, and the stronghold of the Peasant Party, the PSL, and also of all that was most clerical and "reactionary" in the country. The city, with its famous baroque churches, and Pilsudski's tomb—an "anti-Russian" shrine which thousands visited every day —had suffered less damage than most Polish cities. But although the Russians had saved

Cracow from destruction, the hostility to them was greater here than anywhere else. The Russian soldiers in Cracow, for their part, were particularly nervous, boorish and defiant, and among those who had come from Germany with all its lawlessness, discipline was far from good, and the Poles wallowed in stories of Russian robbery and rape.

The atmosphere in Warsaw was distinctly better. The city was, of course, a tragic sight.

Practically all governmental and other activity was centred in Praga, on the other side of the river, and the Vistula could be crossed only by a temporary wooden bridge. In

Warsaw proper, among the few "live" places were the Hotel Polonia and a few blocks of houses behind it; here the Germans had lived till the end, while the rest of Warsaw was burning. Around, for miles, was the desert of burned-out houses and mountains of rubble.

There were cigarette vendors outside the Polonia selling mostly UNRRA cigarettes, and the "fourteen flower stalls" of Warsaw were considered a pathetic small beginning of the restoration of life. A few pre-fabricated houses and a few buses and tramcars had been presented to Warsaw by the Soviet Union, and there was much talk that Russia was going to "rebuild half of Warsaw"; but, whether true or not, all this was still in the future.

Meantime, most of the workers of Warsaw were busy clearing rubble and patching up

houses that could still be made more or less habitable. What was striking in Warsaw, though, was the faith that the city would be rebuilt; the "Lublin" Poles had announced that this would be done, and this was psychologically, a great point in their favour. This reconstruction of Warsaw and the Oder-Neisse Line were the two points on which all

Poles were agreed.

One day when I was in Warsaw, about 20,000 workers, and some peasant delegations,

held a great demonstration in the Krakowskie Przedmescie—all of it in ruins, and from the balcony of the burned-out Opera-house overlooking the street, the members of the government, complete with Mikolajczyk, were there to greet them. There was a great deal of cheering from the demonstrators—but it was not necessarily meant for Mikolajczyk

only. Many of these workers, carrying red banners, were PPR and PPS, Communists and

Socialists.

[The pro-Russian Poles, as I noticed particularly at Katowice, the centre of the Silesian black country, were doing their utmost to build up, among the miners, a large trade-union organisation with a strong communist slant, which was expected to be one of the main pillars of the new régime.]

"Amazing, amazing," Mikolajczyk was saying, "such vitality among our people, living, as they do, among the ruins, and hungry, very, very hungry..." A girl, in national costume, representing the PSL, the Peasant Party, presented him with a bunch of flowers.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 знаменитых чудес света
100 знаменитых чудес света

Еще во времена античности появилось описание семи древних сооружений: египетских пирамид; «висячих садов» Семирамиды; храма Артемиды в Эфесе; статуи Зевса Олимпийского; Мавзолея в Галикарнасе; Колосса на острове Родос и маяка на острове Форос, — которые и были названы чудесами света. Время шло, менялись взгляды и вкусы людей, и уже другие сооружения причислялись к чудесам света: «падающая башня» в Пизе, Кельнский собор и многие другие. Даже в ХIХ, ХХ и ХХI веке список продолжал расширяться: теперь чудесами света называют Суэцкий и Панамский каналы, Эйфелеву башню, здание Сиднейской оперы и туннель под Ла-Маншем. О 100 самых знаменитых чудесах света мы и расскажем читателю.

Анна Эдуардовна Ермановская

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное