«Russian Bride»: Потерянные в Детройте

Франк был на семь лет старше Нади. Нужно отдать должное, он был сексапильным высоким брюнетом с вьющимися волосами и большими голубыми глазами. Он любил свой старый кабриолет, отпуск на берегу моря с палатками, простые черные футболки с длинными рукавами и голубые свободные потертые джинсы. От него всегда пахло хорошим парфюмом с запахом мыла. Франк принадлежал к той группе консервативных людей, которые годами не меняют профильную фотографию на Facebook. Франк работал консультантом в одном из немецких банков. К деньгам относился бережно и рационально. Несколько лет назад он бросил университет ради места в одном из банков в Берлине и был предельно удовлетворен своим решением. Годом позднее этот банк купила одна из крупных французских финансовых групп, отделение закрыли и поставили ультиматум: либо переезжать в новый филиал в Нюрнберге, либо лишиться работы…

Франк выбрал путь малейшего сопротивления. Так он оказался в Нюрнберге – крупнейшем городе Франконии, исторической области на юго-востоке Германии. Франков, жителей Франконии, он считал замкнутыми и недружелюбными. После яркой жизни в Берлине, городе мира, Нюрнберг ему казался европейской деревней, где он чувствовал себя иностранцем. Жизнь в Нюрнберге его угнетала. Все еще питая надежду вернуться в Берлин, он любил с иронией цитировать сказку Гофмана о твердом орехе:

«О дивный, дивный Нюрнберг мой, кто не знаком еще с тобой, пусть побывал он даже в Вене, в Париже и Петервардейне, душою будет он томиться, к тебе, о Нюрнберг, стремиться – чудесный городок, где в ряд красивые дома стоят».

Следует сказать, что Надя так же задыхалась среди тысячелетних каменных стен Нюрнберга. Будучи подростком, она начала создавать коллаж своей мечты – вырезки вещей роскоши из журналов моды, дизайна и архитектуры, всего того, о чем она мечтала, живя в однокомнатной квартире в Киеве. Белые листы бумаги формата А4 поглотили в себя бриллианты, ожерелья из изумрудных камней, изысканные квартиры и особняки. Надя приклеила свое фото вместо лица бизнес-леди, которая элегантно шла в мехах с охотничьей собакой. Все это она сложила в большую папку, дополнив конвертом с другими вырезками. Надю затронула фраза, которую она затем написала внутри папки: «Деньги кричат. Богатство говорит шепотом». Затем она дописала еще одну: «Искать изящества, а не роскоши. Утонченности, а не моды». Как-то Надя решила поделиться своими мечтами с Франком, и показала ему свой мир грез. То, что она прочила на лице Франка, – это было предельное удивление, что его уютная квартира-мансарда, которую он снимал в Нюрнберге – это был не предел ее мечтаний, «бедной» девочки из Украины. Но изменения все же произошли – Надя и Франк переехали в трехкомнатную квартиру-мансарду на пару подъездов дальше, которую они теперь снимали вместе.

Франк не считал большим пробелом то, что не закончил университет. Он любил путешествовать, много читал, общался с интересными людьми – успешными немецкими бизнесменами, которые хотели выгодно инвестировать и зарабатывать деньги на своих сбережениях. Работа была эмоционально напряженной – Франку постоянно нужно было достигать поставленных целей. Это была та работа, где успех означает больше продаж и именно они повышают индекс счастья работников и вес их кошельков. Иногда он даже дома не мог отключиться, проверяя курс акций на бирже, что очень огорчало Надю. Она видела во Франке потенциал и верила, что за каждым успешным мужчиной стоит не менее успешная женщина. Она пыталась всячески мотивировать и вдохновлять Франка, который, благо, уважал ее мнение и всегда к ней прислушивался. Но, к сожалению, так ничего и не делал, продолжая плыть по течению и все дальше погрязая, словно в трясине, в ежедневной рутине. «Неужели это конец, Господи!» – безмолвно вопрошала Надя. Она уже представляла себя женой Франка, вынужденной экономить каждый цент. Наде хотелось видеть фейерверк, в то время как в небе угасали вспышки, так и не раскрывшихся снарядов.