Russian Disneyland

Ну, а девочки? Девчоночки… Как они танцуют! Мини-юбочки, разноцветные лосины, плотно облегающие их самые красивые части тела, повторяя все изгибы, все округлости… Девочки в модных мини-юбках, в леггинсах, в джинсах, накрашенные, размалёванные girls… Что бы там ни говорили (а я читал «Отцы и дети» – пытался!), как они хороши, современные девушки! Конечно, краситься надо поменьше, но это уже не мой вопрос.

Яна танцует прекрасно. Жаль только, что с другим… Леонид любовался ею, и сердце его сжималось. Он стоял, как зачарованный, и ему было всё равно, мерно ли пел свои гимны Цой или поддавал жару некто «Кар-мэн».

– Ой, кого я вижу – шаршавый! – это был Папаша Красный, это были Трое. Жека Тургенев с Красным подхватили Леонида под руки и поволокли поговорить.

– Куда вы меня тащите? – обратился Леонид Морозов к своим конвоирам.

– Щас узнаешь.

Процессия вышла из дома культуры и зашла за его же угол, где было темно от зарослей американки, где находились кучи щебня, битого стекла, всякий мусор и импровизированные уборные.

– Ты не бойся, – вежливо предупредил Брюс, – мы тебя бить не будем, только раза два об угол долбанём.

Леонид, как это ни странно, почему-то хихикнул.

И начали избивать. Леонид сначала начал сопротивляться, но потом его кто-то толкнул на кучу камней и битого стекла. Трое расположились треугольником вокруг Леонида и ударами не давали ему встать.

«Бой» шёл без правил – не до какой ни «до первой крови» – когда бьют не по лицу, а по корпусу, крови нет. Когда содят не по лицу (по туловищу, в том числе отбивают почки, лодыжки, предплечья и другие части тела), это ещё не конец света, но поверьте мне на слово, ощущение не из приятных!

После окончания процедуры Брюс презрительно процедил:

– Слушай, пацак несчастный, мне что-то сказали, что ты возле моей Яночки ошиваешься. Ещё раз увижу – ты меня знаешь. Понял?!

Ночь была тихая; только беззвучно дул холодный ветер-бродяга, которому, должно быть, как и нашим героям, не спалось этой осенней ночью. Из клуба низкими волнами вибрации доносились звуки музыки, кровь стучала в ушах, Трое никак не могли отдышаться.

– Ты понял, рыдван?

– Паштет, я не понъл! Ты понъл?!

– Понял-нет??!!!

– Понял…

Пункт 3.

– Пойдём, всё уже там спрятано, – пригласил некто Яха своих товарищей-одноклассников Мурзу и Морозова.

Они зашли за знакомый угол ДК. Низкорослый ученик, лентяй и лоботряс Мирза, он же тихоня и трудяга, полез в заросли сорной травы и извлёк оттуда припрятанную ещё днём «чтоб не запалили дома» бутылку самогона.

– Наливай мне, – приказал Леонид.

Пропустив сто граммов и закусив маленьким яблоком, Леонид отправился опять на дискач. Как же он танцевал! Нет, как же он плясал – или как это можно назвать ещё!.. с горя человек пляшет так, что его сердце бьётся с частотой 50 герц!

А со ста граммов дешёвого напитка Леонид не запьянел, и вообще он никогда не пил и не любил пить».

14

Перечитав начало, Леонид понял, что продолжить рассказ было решительно нечем. С тех пор особо ничего и не изменилось. Троица, правда, уже благополучно побросала школу (один Губов второй год ещё колеблется!..), и сейчас с удовольствием вон участвует в барделях, и содить уж, конечно, не содят, и издеваться им теперь уж никак не с руки, но особой теплоты от подобных типов ожидать не приходится… Но определённый укол вдохновения – неотделимый от всегдашней своей «оборотной стороны», изнанки-подкладки, побочного эффекта, и как бы контр-анестезии, порождающей невыносимо-нудящий зуд, побуждающий, дабы забыться, к действию письма – то есть укола задетого своим бездействием самолюбия, ущемлённого беспомощностью и тщетой тщеславия, – всё закольцовано – он уже почувствовал… Решил сделать ход конём: написать не прозу, а стихи – не на какую-то тему, а просто «передать своё эмоциональное состояние». Так-то проще…

Одна ночь

(одинокая поэтическая ассоциация)

Это дольше, чем плавится воск сотен свечей
Это больше, чем сделал род земных палачей
Это ярче, чем свет миллионов слепящих солнца лучей
Зла маскарад, игра огня и крови
В одну из тёмных чёрных ночей

Красное солнце зависло над градом

Звездопадом калёных лучей
Гладь лазури покрылась кровью ада
Пронзённая сотней мечей…

Блин, «лучей» и «лучей», и «мечей»! «Слепящего солнца» может лучей-то? «Гладь лазури»… «Лазурная гладь»… «Гладь-лазурь», наверное, всё же понеобычней… Факен ведь! – как начнёшь анализировать и перебирать варианты, думать о рифмах этих несуразных (в рот бы ему компас, кто их придумал – как моряку-указателю на Острове сокровищ!), так и вообще сбиваешься, и всё куда-то уходит, разваливается! – лучше уж гнать, как есть – может, потом проверю… Как там?..