Russian леди лучше всех на свете

– Ремонт затеяла? – уставившись на Пирогову, как обычно, поверх очков, спросила Серегина.

– Нет, – глубоко вздохнула Оля и вновь окунулась в цифры.

А что она могла сказать? То, что цифры плавают затейливыми закорючками, а на стене в мелкую крапинку явно возникает образ господина Бессонова, которому она должна миллион. Или его любовнице, кто там их разберет. И даже не миллион, а всего-навсего триста пятьдесят тысяч евро. Но разве это что-нибудь меняет? У него есть любовница, и этим все сказано. А кто такая любовница, ей, Оле Пироговой, объяснять не надо. Это женщина, которую любят, с которой проводят все свободное время и всю жизнь. Хорошо, с жизнью она поторопилась, это, скорее всего, с женой обычно проводят всю жизнь. Но еще обычнее с женами разводятся. А что делают с любовницами? Бросают? Нет, она где-то читала, что их меняют как перчатки. Значит, у нее есть шанс дождаться, когда Бессонов поменяет свою перчатку, любовницу то есть.

И возьмет в любовницы ее? Никогда! Оля нервно зачеркнула итоговую сумму в накладной.

– Что? Ошиблись? – заинтересовалась сидевшая напротив нее Серегина.

– Это я ошиблась, – прошептала Оля, пытаясь восстановить запись.

Как же она ошиблась! Бессонов оказался таким же, как и все мужчины. Если он и бросит свою перчатку, то она не примет его вызов. Она не станет его любовницей, вот еще! Пусть даже и не надеется! И чего это она так разошлась? Вполне возможно, что о ней он совершенно не думает – до такой степени, что забыл ее имя, фамилию и цвет волос.

Интересно, сейчас его любовница блондинка или брюнетка? Оля подняла глаза на начальницу: голову главбуха украшала аккуратная модельная стрижка, а волосы отливали рыжиной. Нет, любовница Бессонова наверняка следит за модными тенденциями и ходит огненно-рыжей. По сравнению с Олиным блеклым соломенным цветом она сильно выигрывает. Мало того, любовница выигрывает Бессонова, и Оля Пирогова ей не конкурентка.

А если перекраситься? Что там говорила Капитолина про розового блондина? Перекраситься и так же отливать, наводя тоску на прохожих неестественной внешностью. Впрочем, естественным видом она еще сильнее тоску наводит. Права подруга, ох как права – следует больше внимания уделять внешности. Так, перекраситься, избавиться от этого мешковатого сарафана, купить на машину новые наклейки, что-то вроде «За рулем блондинка!» или с большим количеством восклицательных знаков, – и устроиться к Бессонову на работу, он же ее практически взял!

Так она сможет узнать все про его любовниц. Но не для того, чтобы дождаться, когда он начнет перетасовывать свою колоду, а чтобы найти ту, единственную, с золотыми зубами, и вернуть ей деньги. Капитолина, правда, хочет сначала врезать по этим золотым зубам, чтобы тетка больше не оставляла в чужих машинах пакеты с деньгами и не вводила несчастных девушек в искушение. Безусловно, Оля в этом желании Капу не поддерживает, но защищать златозубую любовницу не станет.

Но как сообщить об увольнении Изольде? Подойти и заявить, что ей надоело перебирать накладные и таращиться в монитор, что она собирается поменять место работы… У Бессонова в бухгалтерии ей тоже придется перебирать накладные и таращиться в монитор. Получается, что ничего она не меняет. Соврать, что собралась устраиваться укротительницей львов в цирк, ясное дело, Оля не сможет. Или стоит попробовать? Ведь это ее детская мечта. Когда-то Пирогова действительно собиралась в цирковое училище. Правда, отец сказал, что цирка ему в семье и без дочери хватает, и настоял на нужной людям специальности.

Эх, зря она не пошла учиться дрессировать зверей! Сейчас ей было бы намного легче общаться с мужчинами. Права Капитолина, совершенно права: Оле просто необходимо повысить самооценку посредством полного преображения внешности и манеры поведения. Ей следует стать более раскованной.

– Ольга, что с вами? – изумилась Изольда Константиновна, глядя на то, как ее сотрудница отвернулась от компьютера, положила ногу на ногу и при этом задрала подол джинсового сарафана, оголяя конечности. – Вам жарко? Включите вентилятор!

Оля спохватилась и повернулась к бумагам. Уж если что ей и включать, так это мозги.

После работы Пирогова заехала к Капитолине в магазин, встала у прилавка и стукнула по нему кулаком:

– Я решила!

– Подожди, – осадила ее подруга. – Решения нельзя принимать с бухты-барахты. Дама! Дама! Возьмите этот оттенок помады, он удивительно гармонирует с цветом лица вашего супруга! Это не супруг? Но он все равно гармонирует. – Капитолина сунула покупательнице пробник и повернулась к Оле. – Везет же людям, – кивнула она на пару. – Ходит за ней по пятам, скупает все, что можно, и при этом еще не супруг! И откуда только бабы берут порядочных мужиков? Вот только не надо мне рассказывать, какой хороший Паша Птицын.

– И не буду, – пожала плечами Оля, пытаясь изобразить пофигизм. – Сегодня я видела его с другой девушкой. Они выходили из его подъезда и обнимались.

– Что?! – чуть не потеряла дар речи Капитолина. – Он обнимался с другой? С медсестрой?!