Руссиш/Дойч. Семейная история

Новая жизнь обозначилась и для Емели. В конце октября, когда завершились сельскохозяйственные работы, распахнула как обычно двери приходская школа в Кудыщах. В качестве первоклассника прибыл для изучения грамоты и прочих предметов счастливый мальчуган из Занеможья. Ему не терпелось начать приобщаться к знаниям.

«Ну, теперь-то держись, друг Андрюха Загряжский! В учёбе я тебя в два счёта перегоню, и ты скоро сам признаешь мою победу, то-то потеха будет!» – Емелька все-

рьёз настроился повторить успехи старшего брата, завоевав в школе славу лучшего ученика.

Перед началом занятий завёз Игнат сына в деревеньку поблизости. На пороге небольшой избушки, которую кто-то, очевидно, недавно починил, их встретила старушка. Такого морщинистого лица Емеля ещё не видал.

– Вот, Аграфена, привёл к тебе на благословение отрока, которому ты жизнь спасла. Видишь, каким вырос сорванец. В школу собрался.

– Вижу, вижу, – раздалось в ответ. – Красивый малый… Весь в тебя. А благословение моё… Пошто оно ему? Пусть попы благословляют. А я своё ещё тогда, при рождении, молвила и от слов тех не отказываюсь. Урядником станет твой парень или что-то в том роде. Проживёт же ровно столько, сколько и мне Господом Богом отведено будет. Слышь, Емелька, повезло тебе. Мне сейчас 49 стукнуло. Так что можешь не беспокоиться. До этого возраста доживёшь точно, а дальше будешь зависеть от меня. А тебе, Ильич, большое спасибо за подмогу по дому. Не течёт теперь и не дует.

Емельян так и не понял, что такое сумасбродное плела «старуха», про урядника и про чей-то возраст. В мыслях он весь уже видел себя в школе, соображая, как будет бороться за лавры первенства, сколько приобретёт новых товарищей и как удобнее всего будет добираться из родной деревни до Кудыщей.

После запуска несколькими годами ранее железной дороги Полоцк – Бологое село преобразилось существенно. Гордостью Кудыщей стало уникальное, с двумя колоннами и соединяющей их аркой, сооружение у дорожного полотна в рельсах и шпалах, названное «вокзалом».

У него останавливались непривычные для здешних мест товарные и пассажирские поезда с вагонами трёх цветов – жёлтыми дорогого первого класса, синими, подешевле, – второго и зелёными, всенародно любимыми, – третьего.

На вокзале открыли буфет с насыпным ледником для хранения провизии, куда сразу же потянулись местные за-

всегдатаи. Станционный трактир, открытый чуть ли не всю ночь, превратился в центр притяжения для любителей накачаться со всей округи. Новой достопримечательностью стали мужская и дамская уборные с невиданными доселе «ватерклозетами». Вокруг вокзала разбили аккуратный садик.

Население посёлка изрядно прибавилось и перевалило за пять тысяч. Пополнилось и число жителей Осташкова, удачно оказавшегося на железнодорожной трассе, достигнув 12 тысяч. Добраться до столицы уезда из Кудыщ и близлежащих деревень вроде Занеможья стало делом почти пустяковым, было бы только на что купить билет. Проехаться зайцем было абсолютно невозможно.

Железная дорога дала работу десяткам кудыщинцев. Всё село на первых порах любовалось, как стрелочники зажигают семафоры. Открылась изба-читальня, расширился фельдшерский пункт, вымостили булыжником сразу две центральные улицы, грязи поубавилось, а уж лавок с товарами, виданными и невиданными, стало не перечесть. Кудыщинский базар соревновался с осташковским по числу продавцов и покупателей.

Новый мир, представший перед глазами изумлённых, привыкших к однообразной рутине жизни сельчан, неожиданно дополнило появление в селе иностранцев. Из Германии нагрянула небольшая команда предпринимателей, собравшихся заготавливать здесь лес с последующей его разделкой прямо в Кудыщах. Пиломатериалы, в которых в России ощущалась великая потребность, должны были поступать в свободную продажу или экспортироваться по железной дороге в зарубежье.

Дело было выгодное, как ни посмотри, – рабочие места, налоги, развитие расстроенного в высшей степени хозяйства посёлка, поэтому уездным и волостным властям поступило строжайшее предписание губернатора оказать немцам всяческую помощь.

Со свойственной их природе педантичностью и настойчиво преодолевая все видимые и невидимые ухищрения русского чиновничества взялись германо-поддан-

ные за дело. Одновременно с началом стройки начали они разъезжать по деревням, выискивая будущих рабочих, и за свой счёт обучать их технике обращения с драгоценными германскими станками. Мужики русские схватывали на лету, что страшно удивляло иностранцев.

– Да они, пожалуй, и нашим-то в смекалистости не уступят, – признавали заморские инженеры.

Посланцам из Германии в аккуратных сюртуках с туго накрахмаленными воротничками да с цилиндрами на просвещённых головах сильно мешали два самых верных, с их собственной точки зрения, союзника России – трескучие морозы зимой и обилие мошкары летом.

– Как вы сами-то с такими злющими комарами справляетесь? – спрашивали они у местных жителей.

А те отвечали: