Русская Америка: Открыть и продать!

Есть невеселая правда и в вышеупомянутом семейном труде. Но многое там и злостно, круто передернуто и сшито грязными, повторяю, нитками…

Вот как, например, сообщают Крутовы о неком моменте, нам знакомом, — о тайном решении Александра Первого завещать трон младшему брату Николаю в обход Константина: «Тайна завещания (хотя это было не завещание, а указ от 16 августа 1823 года. — С.К.) Александра I была беспрецедентной!!!.

Известный исследователь Натан Эйдельман писал: «Тайна соблюдается строжайшая: Аракчеев по поручению царя спросил московского митрополита Филарета, каким образом он собирается внести конверт в Успенский собор. Тот объяснил, что во время тор-

жественного богослужения войдет в алтарь (это ни у кого не вызовет подозрений) и спрячет конверт в ковчеге (вообще-то этот ковчег, хотя и был в Успенском соборе, но был не святым ковчегом, а ковчегом государственных актов, и тайком пробираться к нему нужды не было. — С.К.).

Аракчеев подчеркнул, что Государю Императору неугодна ни малейшая гласность».

И далее Крутовы комментируют: «Вот это завязка: Аракчеев, друг-чиновник, один из ближайших к императору, хлопотал о конфиденциальности, не зная содержания документа. А митрополит, пряча конверт в складках церковного одеяния, озираясь, тайком, положил на хранение в алтарь в ковчег важнейший государственный документ! Удивительная страна…»»

Такая вот «крутая» цитата…

Нет, я даже не буду допытываться: зачем надо озираться в алтаре, если ты там один? А если не один, то как можно не вызвать подозрений, озираясь?

Не буду я настойчив и в желании узнать у «рутовых — а как выкручивались петербургские чиновники, затянутые в тугие вицмундиры без складок, «пронося тайком» пакеты с копиями секретного указа царя в Сенат, в Святейший Синод и в Государственный Совет?

Я просто процитирую знакомого читателю августейшего биографа царя Александра — великого князя Николая Михайловича: «Мне кажется, откуда бы Николай Павлович ни знал об отречении (в его пользу. — С.К.), это — дело второстепенное; но факт безусловный, что он был осведомлен об этом, равно как и Филарет, князь А.Н. Голицын, граф Аракчеев, а также обе императрицы.

Повторяем, ничего «странного» мы не видим в обстановке всего этого дела, а что касается впечатления тайны, то оно скорее понятно ввиду важности самого акта. В Петербурге манифест хранился в трех главных государственных учреждениях: в Государственном Совете, Св. Синоде и Сенате. Чего же больше?»

Не знаю, как читатель, но я более доверяю внуку Николая и двоюродному внуку Александра, чем Натану Эйдельману и Владимиру Крутову.

Надеюсь, что читатель — тоже.

Однако для того, чтобы иметь к такому недоверию объективные основания, мне пришлось, разобравшись с горой источников, написать эту вот книгу (а читателю — ее прочитать). И нас теперь так просто «на пушку» не возьмешь… Однако скольким своим согражданам такие вот эйдельманы и крутовы закрутили мозги в бараний рог?

А скольким еще закрутят… И если бы все ограничивалось «исследователями» Эйдельманом и Крутовым!

ВПРОЧЕМ, пора перейти непосредственно к теме…

Относительно Русской Америки немало отличных русских историков и исторических мыслителей заблуждались добросовестно.

Так, например, такой глубоко уважаемый мной геополитик, как Николай Яковлевич Данилевский, в своей классической работе «Россия и Европа» посетовал: «Расселения скачками через моря или значительные промежутки не удаются, хотя бы им покровительствовало правительство. Не удалась нам Американская колония, не удается что-то и Амур…»

Вопросом — а почему нам «не удалась» Русская Америка и не удается даже Амур? — Данилевский всерьез не задавался… И одной из причин была та, что прямо обвинить царизм в этом он не мог. Да и не всем был глубок Николай Яковлевич. Да и далеко не все знал…

Хотя что там надо особого знать, чтобы задаться вопросом: «Как же это так? До Байкала и Охотска расселение русским удалось без особых проблем, а вот на Русской Америке и Амуре как заколодило… Почему?»

И ответ очевиден — потому, что Байкал и Охотск лежали достаточно далеко от русских естественных границ. А вот Аляска и средний Амур с Уссури сами по себе были рубежами, а граничные условия редко бывают простыми — хоть в математике, хоть в жизни.