Русская Америка: открыть и продать!

И Нессельроде вынужден был юлить. Не позднее 20 июля 1824 года он подал Александру доклад, где сообщил о своей переписке с Канкриным, о замечаниях Мордвинова, о Записках РАК («...управляющие делами Компании считают заключенный с Северо-Американскими Штатами акт невыгодным для ее торговли, я старался краткими, но, как смею думать, достаточными суждениями доказать неосновательность изъявляемых Компаниею опасений...») и о просьбе РАК однозначно исключить Восточную Сибирь, Камчатку, Курилы, Алеуты и Аляску до Ново-Архангельска из зоны действия Конвенции.

Нессельроде юлил, и это видно также из того, что то новое отношение к Канкрину, о составлении которого он поспешил доложить царю, было составлено в июле, а отправлено адресату лишь 18 августа. Такая «необъяснимая» задержка сама по себе объясняет почти все!

В этом новом послании шеф МИДа писал, кроме прочего, что уже в 1801 году «в тамошних морях было до 16-ти иностранных больших судов, в том числе 15 американских (интересно, кто их там тогда считал? — С.К.)», что «против постановления, в 1799 г. изданного, не было протестаций единственно потому, что наш кабинет не сообщал оного другим, но с самого начала непосредственных сношений России с Соединенными Штатами Северной Америки споры о делах Компании нашей почти не прекращались (но при таких спорах, если они и были, нельзя было не сослаться на Указ Павла за 1799 год. — С.К.)», и много еще чего подобного там было...

Однако Нессельроде и прямо лгал, а еще больше — неправомерно умалчивал.

Поэтому пройдемся-ка мы по ситуации еще раз...

К сожалению, каждый интересный документ в текст не вставишь, и поэтому я лишь сообщу читателю о существовании инструктивно-информационного (не по названию, а по сути) письма Главного правления РАК от 20 августа 1808 года известному нам

Андрею Дашкову, назначенному генеральным консулом в Филадельфии и отъезжающему в США. Компания сделала его по этому случаю своим членом-корреспондентом.

И упомянул я об этом письме потому, что лишь из него понял, почему могла возникать некая неразбериха с разграничением в Америке.

Англосаксы появились впервые в поселениях РАК примерно в 1792 году, уже найдя там, естественно, русских. И с учетом того, что англичане и американцы пришли на северо-запад Америки после нас, разговора о спорности прав быть вроде бы не могло!

Однако в определении границ наших владений имелся один тонкий момент. Даже в 1808 году у Баранова, оказывается, была инструкция: о «границах принадлежности российских» отвечать уклончиво. Любопытствующим на сей счет иностранцам, «приезжающим по торговым делам», велено было коротко отрезать, что они «не имеют права делать подобные вопросы», а офицерам иностранных флотов — что «от двора не имеется о том никаких приказаний»...

И то же письмо информировало Дашкова: «Объявив Вам черты российских владений, нужным почитает Правление дополнить, что о их границах и о будущих занятиях российское правительство с правительствами других держав не имело еще сношения и трактатов, а почитает принадлежностию своею все то, что ныне компаниею занято и впредь занято будет по праву первооткрытий и независимости тех мест».

Вообще-то тут ничего страшного не было. Не оговаривали же с Россией свои права Испания, скажем, на Кубу, Голландия — на Яву, Англия — на Индию и Франция — на Мартинику...

Но к тому времени «бостонская» активность приняла уже такие размеры, что наносила нам убытка на миллион рублей в год. И имело смысл ограждать наши права договорами.

Но — ограждать их, а не сдавать их!

И в еще «до-нессельродные» времена, 1 мая 1808 года, министр иностранных дел и министр коммерции Румянцев письменно испросил у Александра санкцию на переговоры с американским генеральным консулом Гаррисом о «принятии надлежащих мер» и установлении таких правил торговли американцев в Русской Америке, «как то существует и в прочих европейских колониях в обеих Индиях».

И царь такую санкцию дал.

17 мая 1808 года Румянцев направил Гаррису ноту, где шла речь о необходимости заключить соглашение и упорядочить торговлю в русских владениях в Америке так, чтобы она шла только с уполномоченной на то российским правительством компанией («...меновая торговля осуществлялась исключительно на Кадьяке и производилась через агентов компании»).