Русская Америка: открыть и продать!

Однако в 1768 году Креницын уже на галиоте «Святая Екатерина» и Левашов на гукоре «Святой Павел» дошли до Унимака — самого крупного из Алеутских островов и самого дальнего от России (но самого близкого к Аляске).

Неделя ушла на описание Унимака, осмотр аляскинских берегов и открытие узкого Исаноцкого пролива, отделяющего Унимак от материка.

Затем они разошлись для съемок, а потом зазимовали — Креницын на Унимаке, а Левашов на другом алеутском острове, Уналашке.

Закончилась тяжелая, цинготная зимовка, во время которой умерли шестьдесят человек и среди них — первооткрыватель Уналашки Степан Глотов.

Лето 1769 года прошло в новых съемках. Была описана вся Алеутская гряда. И это были первые плавания европейцев в юго-восточной части Берингова моря. Кук тогда еще грелся в водах Новой Зеландии, Лаперуз вообще был всего лишь строевым офицером в европейском французском флоте.

Увы, даже Жюль Верн в своей толстенной «Истории великих путешествий», посвятив полторы страницы экспедициям Беринга и Чирикова, далее сообщает: «Путь был найден. По нему настойчиво устремились авантюристы, купцы, моряки. Совершенные ими открытия относились главным образом к Алеутским островам и Аляске».

И все!

Андреян Толстых, Василий Шилов и их товарищи были купцами и отличными мореходами, но авантюристами они не были уже потому, что были родом из основательных российских мест.

Толстых был — да, купцом, но отнюдь не стяжателем, а скорее — мечтателем. Он искал неведомые земли, спасал потерпевших крушение товарищей и плавал на собственном судне с названием, говорящим о хозяине больше романов — «Андреян и Наталья»... Это имя корабля, пожалуй, уникально и по конструкции, и по выразительности, и — по силе взаимной любви...

Иван Коровин и Иван Соловьев уже в первых своих строках своих «репортов» давали объяснение цели своих походов, и это были не авантюрные цели и не мелочные побуждения своекорыстных купчишек.

Ссылаясь стандартно лишь на «ея императорскаго величества указ из Камчатской Большерецкой канцелярии от такого-то числа», далее они писали о своих задачах схоже, но каждый своими словами...

И я, уважаемый мой читатель, вчитываясь в эти строки, написанные отнюдь не мастерами художественного слова, поражался их простому величию и...

И вдруг ощутил прилив мгновенной, распирающей грудь гордости за нашу Россию, простые сыны которой могли выражаться так державно в силу русского чувствования и естественного русского патриотизма.

Ведь не прапорщик Шмалев диктовал им эти слова, а сами их души и сердца...

Зачем уходил в бурный холодный океан Иван Коровин? А вот зачем: «для распространения Российской ея императорского величества империи и уповаемой государственной пользы к приращению высочайшего ея императорского величества интереса, к приведению в подданство под высоко самодержавную ея императорского величества руку живущего на сысканных морских островах неясашного народа в ясашный платеж, а особливо и ко изысканию некоторых полезно подобных к государству прибытков...»

Иван же Соловьев писал: «для искания полезно добраго, к ползе государства, к распространению Российской ея императорского величества империи интереса, к промыслу зверей и для обыскания незнаемых островов и на них живущих неясашных народов приводу под высокосамодержавную ея императорского величества руку...»

А Петр Креницын и Михаил Левашов? А их офицеры и матросы? Они были настоящими моряками и русскими-патриотами, но и они авантюристами не были. Однако они шли к новым землям, открывали их для России и готовы были идти от них к землям еще не открытым.

В 1770 году перед новым походом произошло несчастье... Креницын утонул в реке Камчатке — опрокинулся челнок. Заменив старшего товарища, дело экспедиции довел до конца Михаил Левашов.

Заметим, что все это было за восемь лет до появления в северных тихоокеанских водах первой европейской экспедиции сюда — экспедиции Кука, за пятнадцать лет до второй — экспедиции Лаперуза и за двадцать с лишком лет до плавания Ванкувера.

Вернувшись 22 октября 1771 года в Петербург, Левашов был сразу произведен Екатериной в капитаны 2 и 1 ранга. Остался доволен им и Павел, назначил командиром корабля «Борис и Глеб».

Но жизненных сил у Миши Левашова хватило лишь на Алеуты. В 1773 году тридцати лет от роду он скончался. Вечная ему слава и светлая память!