Русская Америка. Сухой закон

Падение употребления алкоголя будет в первый год, а часть статистики в последующие года будет засекречена вплоть до XXI века и так и не открыта, что наводит на мысли о том, что правительство США, мягко говоря, рисовало для газет и радио циферки из головы, дабы не смущать общественность. Оно итак, скрепя сердцем признало, что к моменту отмены поправки пить американцы на душу населения стали на 20 процентов больше. Статистика колеблется плюс-минус пять процентов и точных данных, я думаю, в той моей «прошлой» жизни нет и не будет. Косвенным доказательством этому было и то, с каким рвением поправку потом будут отменять, развивая целую политическую кампанию, дабы избавиться от закона, который забирает деньги из казны.

Только Степан расспрашивал о том — что грозит тем, кто попадётся. У него двое детей, и оставлять их без кормильца он опасался. Пришлось достать текст самого закона, благо эту поправку и комментарии к ней печатали чуть ли не во всех газетах уже полгода. Неудивительно, учитывая, что эта мера вызывала чрезвычайный интерес у всех. За большинство «прегрешений» полагался штраф. Сажать будут преимущественно руководителей всего этого подпольного дела. Так что, в критической ситуации, мы уже договорились, что всё, что можно будет повесить — «повиснет» на мне.

Ещё одним решающим фактором стало и то, что я поделился соображениями насчёт того — куда буду вкладывать деньги, а первый шаг в направлении благотворительности уже был сделан с открытием суповой бесплатной кухни. Оба лидера «боевой» части нашей организации в приватной беседе после этого засвидетельствовали мне своё уважение.

Рассказал я им и то, что основной угрозой будут криминальные элементы, что с одной стороны добавило серьёзных дум обоим. Но люди были пуганые, прошедшие поля Первой Мировой, а моральный вопрос при столкновении с преступниками тоже сам собою отпадает.

Ну и в довершение всего… Я искал людей авантюрных, рисковых. За свою уже приличную «прошлую» жизнь видеть их я научился. И капитан с казаком были именно люди такого сорта. А они предпочтут интересную и обеспеченную жизнь ровному, спокойному, но скучному и небольшому заработку.

Сегодня Синицын этим походом доказывает, что работает не только в охране моих «объектов», но и меня самого в таких вот щепетильных ситуациях. Тем более, он немного говорит по-английски, в отличие от Степана, который вообще ни бельмеса не понимает. Кстати, идея! Надо будет озаботиться адаптацией соотечественников в языковой среде штатов. Но это позже, когда появится ещё больше денег. Хорошие преподаватели будут стоить дорого. Не говоря о прочих сопутствующих тратах.

Мы пересекли небольшой двор, половина которого была завешана верёвками с бельём, и подошли к старой двери без какой-либо вывески, ведущей в подвальное помещение. Рядом с ней на деревянном ящике, поставленном набок, сидел хмурый детина, неотрывно наблюдавший за нами, как только вся троица показалась из-за угла проезда. Рука его пряталась под крепкой добротно сделанной курткой. Скорее всего, держит там револьвер или что-то другое. Но уж точно не мимозу или ромашку… Слишком морда кирпичная и, если говорить по-нашему — блатная.

— Кто такие?

Он поднялся с ящика и преградил дорогу к двери. Презрительно сплюнув в сторону.

— Мы принесли долг.

— Сколько? — нахмурился ирландский вышибала.

— Восемьсот…

— Тише ты… — понизил голос мужичок и даже засуетился, осматривая редкие оконца, выходившие во двор.

— Сам же спросил! — деланно возмутился я.

Порядки тут у них, конечно… Хотя чего я хотел? Это же не шпионский фильм. Пароль-ответ. Здесь принцип простой — деньги любят тишину. И не более того. Сложно скрыть притон в трехэтажке или винокурню на заднем дворе. Скорее всё зависит от связей в полиции, регулярного отстёгивания вига и лояльности соседей — вот три кита скрытности в начале двадцатого века. А хочешь спрятаться от всех — будь добр, поезжай куда-нибудь в лес и открывай там подпольные заводики, как это иногда делал голландец Шульц.

— Вас обыщут… — цыкнул ирландец.

— Я постою здесь, — хмуро произнёс Гарри и даже отошёл в сторону.

— Постой-постой! Нечего Вам там втроём делать. А ты куда? — это вышибала обратился к Синицыну.

— Он тоже в доле. Тебе какая разница, ты же сказал, что нас обыщут? — воззрился на него я.

— Много болтаешь! — не нашёлся что ответить вышибала и сузил и без того маленькие злобные глазки, посмотрев на дворянина из-под острой кепки-восьмиклинки.

— Так Томпсону нужны деньги или нет? — поторопил его я.

— Кто ты?

— Алекс Соколов. Сын Ивана Соколова.

Вышибала, не сводя с меня глаза, отодвинул заслонку на двери и проговорил в образовавшееся окошко:

— Денни! Тут пришёл какой-то Алекс Соколов…

— Давай сюда этого уродца! — раздался изнутри весёлый и противный голос.

— Понял! Принимай гостей. Обыщи их хорошенько там! — отворил дверь ирландец и позвал своего напарника.