Русская Армения

До тех пор подкупы и партийные интриги при дворе магометанских государей, нисколько не заботившихся о религиозных интересах армянских христиан, главным образом решали выбор эчмиадзинских патриархов, нередко назначавшихся прямым указом султана или шаха без всякого внимания к желанию самих армян. Это порождало большие смуты в армянской церкви и в самой жизни народа армянского и сильнейшим образом расшатывало значение эчмиадзинских католикосов. В последнее время перед присоединением к России выбор эчмиадзинского католикоса стал зависеть исключительно от четырех главных архиепископов, соседних с Эчмиадзином, а иногда католикос еще при жизни своей сам назначал себе преемника, а народ избирал потом другого, и между двумя соперниками начинались жестокие распри, волновавшие церковь.

После присоединения же к России установлен был законодательным путем древний порядок избрания вселенского патриарха всеми армянскими епархиями, которые присылали для этого в Эчмиадзин своих архиепископов, епископов и почетнейших выборных от народа. Особый прокурор эчмиадзинского синода, назначаемый государем, наблюдал за законностью и порядком выборов, не вмешиваясь в них, и из двух избранных кандидатов на патриарший престол государь утверждал одного по усмотрению своему.

Первое избирательное собрание было открыто на светлой седьмице, 15-го апреля 1843 г., в соборном храме Эчмиадзина, перед серединным алтарем сошествия св. Духа, для выбора преемника умершему католикосу Иоаннесу, из 26 выборщиков светских и духовных; после трехдневного заседания был избран верховным патриархом Армении всеми 26-ю наличными голосами и всеми письменными отзывами отсутствующих депутатов — одинаково популярный среди армян и русских Нерсес, архиепископ нахичеванский и бессарабский, который также отсутствовал и который тотчас же получил от императора Николая Павловича торжественную утвердительную грамоту, писанную золотом на большом пергаментном листе, украшенном гербами всей империи и гербом области армянской, изображающим собою древнюю корону армянских царей, Арарат и Эчмиадзин.

С тех пор этот порядок избрания католикосов постоянно соблюдается в Эчмиадзине. Император Николай Павлович, вообще, желал выказать свое царское благоволение духовенству армянскому, деятельно помогавшему русским в их войнах с Персиею и Турциею на почве древней Армении. С этою целью он, между прочим, лично посетил в 1837 году эчмиадзинский монастырь; патриарх с знатнейшим духовенством и почетною стражею, в предшествии хоругви, встретил его верхом за версту от монастырской ограды, и после обозрения государем замечательных древностей и святынь монастыря, таким же образом проводил государя до монастыря святой Рипсимы.

V Ущелье Гарни-Чая

По возвращении в Эривань, я отправился в Гер. Петр. К-ну, который занимает здесь должность податного инспектора и, как человек университетского образования, а вместе с тем армянин по происхождению и старинный туземный житель, отлично знаком как с экономическим положением страны, так с историческими и археологическими замечательностями ее. Гер. Петр., к которому я имел письмо от нашего общего с ним хорошего знакомого из Тифлиса, оказался любезнейшим человеком и устроил нас как только можно было желать. Вечером он посетил нас в нашей гостинице и познакомил нас с очень милым молодым человеком, своим родным племянником, Степ. Ив. Ка-ном, который живет под Араратом, в большом селении Игдырь, и ведет общее хозяйство семейства Ка-на. Гер. Петр, предложил нам Ст. Ив-ча в спутники для поездки в Кегарт, которую нам особенно желательно было устроить. Мы, разумеется, приняли это милое предложение с сердечною благодарностью, и действительно приобрели в лице Ст. Ив. незаменимого спутника, интереснейшего собеседника и опытного организатора всех практических подробностей путешествия, не только в Кегарт, но, как потом вышло, и в глубь Армении, в Александрополь, в Ани и проч.

В Кегарт нет, собственно, никаких колесных дорог; поэтому ни биржевые извозчики, ни почта туда не ездят. Ехать же верхом с женою, не чувствовавшею себя вполне хорошо, подвергаясь риску попасть под осенние ливни, — мне не хотелось. Но Ст. Ив. разыскал одного старого возницу, которому уже случалось вместе с ним пересчитывать камни непроездной дороги в Кегарт, спускаться и подниматься по обрывам окружающих его пропастей. Правда, опытный старик и взял с нас немало за свою четверню и колясочку, хорошо зная, что придется вытерпеть в такую поездку и колесам, и копытам, но мы были вполне счастливы возможностью совершить это очень трудное, но и крайне интересное путешествие таким покойным способом.