Русская Армия генерала Врангеля. Бои на Кубани и в Северной Таврии. Том 14

Ночь. 1-й полк фронтом на север, 3-й – на восток, 2-й, отошедший к Бурчатску, фронтом на юг. Дивизия в опасном положении: она прижата к плавням. Фронт 1-го корпуса прорван. Конный дивизион Марковской дивизии у станции Пришиб, к которой ушли оба бронеавтомобиля. Обеспечение слабое. В Михайловке и Тимашевке стоят запасные батальоны дивизии, но можно ли на них надеяться? Разговор одного из командиров батальонов с командиром гаубичного взвода, присланного в его распоряжение:

– Как я рад! Будет хоть одна безусловно верная часть.

– Вы правы, – ответил командир взвода. – Но беда в том, что у меня всего лишь два десятка снарядов.

Командир батальона ошеломлен.

– Об этом никто не должен знать, – только и мог сказать он.

Срочно в Михайловку от плавней переброшена половина Инженерной роты.

* * *

Минувший день был глубоко трагичен. Лай собак, световые сигналы; успокоительные сообщения из штаба; неожиданное нападение кавалерии с броневиками с тыла; выход из боя машин из-за отсутствия воды; окружение двух батальонов 2-го полка и их гибель; добитые раненые в схватке в 3-м полку… отсутствие резерва.

Счастливым оказался один командир роты. Его, раненного, не успели унести, а когда рота вернулась, то нашла его нетронутым. Первой на санитарке прилетела сестра милосердия Вера. Раненый капитан потом описал, что произошло: «Меня спас мой однокурсник по университету, командир роты красных; он не отходил от меня и ушел последним. Мы узнали друг друга, но не сказали ни слова». Далее в письме он писал: «Сестра Вера мне напоминает Марию Магдалину, и не только по случаю со мной. Ее святая любовь к раненым покрывает все ее человеческие слабости».

И вот дальше. Раненых увозили на станцию Пришиб, где грузили в поезд. Привезли и генерала Гаттенбергера, который тут и скончался. Но часть не доехала до станции: несколько подвод перехватила красная кавалерия. Подводы рванулись; та, на которой ехал раненый капитан, спасенный из плена, вскочила в кукурузу и где-то остановилась, не замеченная красными. Наутро только она выехала к железной дороге. Капитан дважды за день побывал в плену. На захваченных подводах все раненые были зарублены. Зарублено было и несколько батарейцев, ехавших на участок 2-го полка.

Ночью на участок 3-го полка вышел капитан Костенко, командир одной из рот 2-го полка, которого, конечно, считали погибшим. Но в каком виде? Совершенно раздетый, весь в крови, с головой кое-как забинтованной. Будучи без чувств, он не слышал, как его раздели. Ночью он пришел в себя, добрался до Андребурга и свалился у забора. На лай собаки обратил внимание немец. Он нашел раненого, обвязал голову и, предупредив, что в колонии красные, направил в сторону белых. Едва доплелся капитан Костенко.

Другой командир роты – капитан Рейнгард¹⁰⁷. Это он был сражен очередью тех бронеавтомобилей красных, которые оказались в тылу полка. Вечером его и других раненых немцы, по приказанию красных, свезли в колонию. Один из немцев, у которого раньше капитан Рейнгард стоял на квартире, узнав его, перевез к себе и укрыл. Дня через три колонию заняли дроздовцы. Между прочим, немец говорил о 30 взятых красными в плен, которых будто бы те расстреляли.

* * *

Ночь полна тревоги. Марковцы не могут уснуть. А что, если масса кавалерии с тыла и пехота с фронта навалятся на них? Сколько их? Еще более-менее сохранился 1-й полк; 3-й полк потерял треть состава, и в нем едва 400 штыков; во 2-м осталось до 250 штыков. Из двух погибших батальонов вышло 50–60 человек и несколько пулеметов. Выбыли из строя все командиры их рот и батальонов. Нет с ними ни Конного дивизиона, ни бронеавтомобилей.

Но вот передали: подошли танки. И действительно, за правым флангом 3-го полка, в маленькой ложбине, стояло три маленьких танка, слегка ворчащие от невыключенных моторов. С тревогой ждали утра.

30 июля. Утром красные перешли в наступление с севера и востока с двумя бронемашинами. Они наступали массой и решительно. Их стремление было понятно: выйти пехотными частями на линию своей прорвавшейся в тыл кавалерии. И всего лишь два полка с помощью танков не только остановили красных, не только отбросили их, а 3-й полк даже дошел снова до Андребурга. Целый день на юге был слышен сильный бой. В этом бою был убит славный подъесаул Кириллов, командир «Марковца».

31 июля. Бессонная ночь. В сущности – все в охранении. А утром, предупредив красных, 1-й и 3-й полки, имея в центре батальон 2-го, перешли в наступление. 1-й полк снова занял высоты у станции Попово и выбил противника из Карачакрака; батальон 2-го полка занял могилу 47.9, но перед Эристовкой встретил контрнаступление красных и стал подаваться назад. Его поддержал батальон 3-го полка.