Русская Армия генерала Врангеля. Бои на Кубани и в Северной Таврии. Том 14

Красная артиллерия часто обстреливала Каховку, и как-то раз, когда мы с полковником Шперлингом прыгали с плавучей купальни, советская батарея стала обстреливать ее… Щепки и доски крыши полетели в разные стороны. Схватив штаны и сапоги, мы, голые, пустились бежать подальше от купальни. Только чудом никто из нас не был ни убит, ни ранен. Самому командиру нашему пришлось бежать голым по набережной города. Рассердившись поэтому серьезно, он оделся и быстрым шагом пошел в гору на батарею: он решил разогнать купающихся красных на том берегу Днепра. Несколькими шрапнелями Шперлинг в две минуты очистил противоположный берег. Красные воины так же, как и мы, удирали без штанов, но, наверное, не так благополучно, ибо шрапнельный огонь, нацеленный Шперлингом, не мог быть безобидным фейерверком.

В Каховке мы ожидали серьезных боев и даже начали рыть у орудий блиндаж, но скоро пришли части корпуса генерала Слащева и сменили нас.

Первая батарея дошла до приднепровского села Васильевка, к северу от Каховки. Там мы, офицеры бывшей Шестой Марковской батареи, были выделены из Первой и нам от управления дивизиона были обещаны пушки и быстрое формирование.

За это время боевые события шли без нашего участия. Дроздовцы, корниловцы и донцы окружили советский конный корпус Жлобы, проникший в наши тылы, и уничтожили его полностью. Бои в Таврии шли теперь по всем направлениям: от Каховки до Александровска и от Александровска до Токмака.

Генерал Слащев не удержал Каховку и не смог вернуть ее контратаками. Благодаря этому, большевики успели построить на нашем берегу прочный «тет-де-пон» (предмостное укрепление), защищенный рядами колючей проволоки и огнем нескольких батарей с Бериславля. Генерал Слащев получил за защиту Крыма титул – Слащев-Крымский, но от командования корпусом был отставлен. На его место был назначен наш «цветной» генерал-дроздовец Витковский. Но и он не смог вновь занять Каховку.

Обещания генерала Машина восстановить Шестую батарею не осуществлялись, и мы томились от скуки. Начались ссоры и различные недоразумения. Михно, Жилин и я записались в Кубанскую группу генерала Бабиева, подготовлявшего десант на Кубань. Михно и Жилин скоро уехали, а я заболел желтухой и должен был лежать в кровати.

Скоро пришло для нас еще предложение: формировать конно-артиллерийский взвод при конвое генерала Кутепова. Генерал Кутепов, назначенный уже командующим армией, говорил, что у генерала Туркула, начальника Дроздовской дивизии, при конном конвое есть артиллерийский взвод. Есть артиллерийский взвод и в Корниловской дивизии, при конвое генерала Скоблина, а у него самого, командующего Первой армией, при конвое есть лишь два пулемета. Мы с радостью согласились ехать к штабу армии в Мелитополь и приехали попрощаться с полковником Шперлингом.

Соломон, Березовский, Златковский и я вошли в хату Шперлинга. Александр Альфредович поднялся нам навстречу и всем нам пожелал счастья и удачи. Мы теперь уходили уже из Марковской бригады. Я никогда не забуду этого прощания с нашим воспитателем, командиром еще со времени тяжелого «Аедяного похода». В его прощальном взгляде я прочел печаль – печаль расставания навсегда…

На другой же день мы уехали в Мелитополь, вместе с назначенным командиром конной батареи, полковником Харьковцевым¹⁵³, в недавнем еще прошлом – командиром бронепоезда «Слава Офицеру». Харьковцев был известен своей храбростью и жестокостью в отношении пленных красноармейцев. Вместе с нами выехала и молодая жена Харьковцева, красивая рыжеватая блондинка с зелеными глазами, стройная и гибкая.

На ночь мы остановились в немецкой колонии. На рассвете пришло сообщение, что конный корпус товарища Думенко прорвал фронт корниловцев и держит направление на юг, прямо на нашу колонию, где, кроме какого-то обоза и нас, никого нет. Когда мы спешно стали собираться в дорогу, выяснилось, что у жены Харьковцева пропала кошка и сам полковник ищет ее по огородам. Все мы понимали, что можем пропасть из-за кошки! Но кошка нашлась, и мы смогли двинуться дальше в Мелитополь к штабу армии.

Приехали мы в Мелитополь 5 августа, а на другой день полковник Харьковцев получил приказание спешно вернуться в Васильевку и принять Первую генерала Маркова батарею: 6 августа 1920 года лучшего артиллериста Добровольческой армии, полковника Александра Альфредовича Шперлинга не стало.