Русская Армия генерала Врангеля. Бои на Кубани и в Северной Таврии. Том 14

7/8 – 9/8 1920 года. Переезд базы на станцию Сокологорная.

10/8—13/8. Стоянка на станции Сокологорная. Сторожевое охранение станции.

14/8—30/8. Переезд базы с хозяйственными чинами на станцию Симферополь. Строевая часть оставлена на станции Сокологорная для несения вышеуказанного сторожевого охранения.

В. Липеровский 342 «Желбат-2» 343

22 мая 1920 года была «проба» моста – ночью мы прошли всю станцию Чонгар – была обычная тишина и полная пустыня. После полуночи протолкнули потихоньку наш поезд на ту сторону – то есть по мосту. И все благополучно! 22 мая 1920 года утром станция была занята заставой 34-й дивизии, самурцы прошли на север – ни выстрела. Красных уже в течение месяца тревожили на Перекопе. К полудню подошел короткий состав штаба генерала Слащева и перешел через мост. За ним следовал бронепоезд «Волк». Штаб остался на первом пути перед станцией, а «Волк» дошел до выходных стрелок на север – так образовался на полуострове Чонгар символический выход из Крыма. А завтра…

23 мая 1920 года. Вперед! Общее наступление – на Перекопе, у нас десантная операция у Геническа. Вперед! Какой был подъем!

24-го к вечеру мы вернулись на базу, и нас ждал приказ: «Жел. бат. 2» сдать команде 3 жел. роты под командой поручика (не помню!), которому немедленно следовать в распоряжение командующего бронегруппой. Распоряжение нам: следовать на постройку железной дороги на Юшунь, на станцию Богемка. Они в наступление, а мы в тыл! В приказе были всякие красивые слова признания наших заслуг – и в Богемку как на отдых! В конце концов, было даже неплохо. И конечно, заслужили отдых.

* * *

Калейдоскоп напоминает еще коротенькое воспоминание; хронологически его связываю со стоянкой на станции Таганаш. Тут недалеко уходил один путь вправо; помню, что база оставалась на запасном пути поблизости. Пару километров в глубь степи строили позицию тяжелой артиллерии: 8-дюймовые морские орудия были намонтированы на железнодорожных платформах большого уноса; для выстрела опускались специальные лапы – опоры. Такие две площадки с орудиями пришли одновременно с нами; было обучение прислуги орудий, каждое стояло на своем отрезке пути, причем полотно было специально усилено, видимо, железобетоном. Что мы там делали – не помню. Но хорошо помню, что наша база оказалась обокраденной – что мы обнаружили только вечером, вернувшись «домой». Это бронепоезд «Волк» проходил мимо, и казачки-кубанцы отомстили нам за «Мерееру», где мы отцепили от их базы несколько вагонов им не принадлежавшего добра. В частности, я там потерял папину шинель, которая так хорошо служила мне.

Колония Богемка и станция на новой железной дороге, которую мы начинали зимой в снегу. Поезд прошел нормально, без особых предосторожностей; путь был подбит дробленым камнем, как полагается, прекрасно снивелирован – все работа наших ротных путевых команд, свозимых со всех рот батальона. Когда мы туда пришли «на отдых», то есть боевая команда «Жел. бат. 2», то строили участок Богемка— Юшунь и дальше на Перекоп. Наша работа состояла в разгрузки шпал – каждое утро был поезд шпал; разгрузим их – они, эти шпалы, были совершенно сырые, только с содранной корой, скользкие – разгружались легко. Состав был пуст в течение двух часов, и мы были свободны – это был отдых. Богемка – богатейшая колония, всего полная чаша, так что наша кухня работала на славу. Наш Алеша Воропай – единственный из всех нас – и тут нашел немедленно свою кралю. Незабываемы на всю жизнь по Богемке вечерние поверки с молитвой! Как пели – бодро, радостно, с полной уверенностью в том, что мы на верном пути, что мы пойдем в Россию!

Как раз тогда нам было испытание духа. Советы через англичан предложили сдать Крым без боя, обещали сохранение наших жизней – и англичане давали гарантию того. Никто им не поверил, не помню, чтобы у нас у кого-нибудь возникло бы сомнение. Тогда уже командовал генерал П. Врангель – и его приказ об этом гнусном предложении вызвал бурю энтузиазма. К Врангелю было полное доверие в войсках. А мы под Врангелем были уже со станции Мерефа.

Как двинулся фронт 25 мая 1920 года на север, так достаточно быстро он достиг линии железной дороги, что идет на Донецкий бассейн. У нас в батальоне произошли некоторые перемены. Наименование по традиции осталось – 2-й железнодорожный батальон. Все, что было у штаба батальона в Симферополе, – наименовалось «1-я рота», нашу «первую учебную» окрестили 2-й ротой, а бывшую 2-ю – 3-й ротой.