Русская армия и флот в XIX веке

Хотя во второй четверти XIX в. России не приходилось вести национально-освободительных войн, требовавших вооружения крупных народных масс для защиты страны, тем не менее вопрос о создании массовой армии продолжал оставаться в поле зрения русского правительства. Но при рекрутской системе комплектования единственно возможным путем увеличения армии в короткое время был созыв ополчений. Правительство дважды становилось во второй четверти века на такой путь.

Когда в 1831 г. в Европе начались новые революционные выступления, правительство Николая I, обеспокоенное возможностью повторения франко-польского выступления против России, разработало проект созыва ополчения («временного регулярного вооружения»)[100], и хотя надобность в нем отпала после подавления польского восстания, тем не менее появление такого проекта симптоматично.

Вновь вопрос о создании ополчения возник во время Крымской войны. «Приказ царя о призыве в армию всего мужского населения Южной России, не дав существенного увеличения численности армии, является открытым признанием невозможности проведения в дальнейшем регулярных рекрутских наборов», — указывал Ф. Энгельс[101].

В отличие от ополчения 1812 г., в значительной своей части построенного на общественных началах, ополчение 1855 г. было государственной организацией. Правда, система комплектования осталась прежней, общинной. Но теперь в ополчение призывались и казенные крестьяне. Офицеры комплектовались из дворян (на основе выборности). Принцип территориальности в использовании этих формирований отсутствовал и остался только при комплектовании. Таким образом, это ополчение уже не было собственно «земским войском», а стало резервом регулярных войск. По мере готовности ополчения должны были поступать на пополнение действующей армии (по две дружины на полк). Всего было собрано 359 тыс. чел. Из них 12 дружин участвовали в обороне Севастополя, а 35 дружин Калужского, Тульского и Орловского ополчений были направлены на усиление полков Крымской армии.

Военные поселения. Особо нужно остановиться на вопросе о военных поселениях. Идея создания этого института возникла у Александра I еще в 1810 г. В нем он видел средство «уменьшения издержек на содержание войск» и, главное, — создания военной силы, способной охранять крепостнические порядки в стране. Для поселения был выделен второй батальон легкого полка, который решено было поселить в Климовичском уезде Могилевской губернии. Война 1812 г. помешала осуществить эту меру. Вновь вопрос о поселениях возник в 1815 г. Генерал А. А. Аракчеев представил план поселения этого батальона Елецкого полка в том же уезде; второго батальона гренадерского гр. Аракчеева (Ростовского) полка — в Новгородском уезде Новгородской губернии, а Таганрогского уланского полка — в Змиевском уезде Слободско-Украинской губернии.

Вслед за этим в продолжение 1817 г. были поселены в Новгородской губернии 2-е батальоны 1-й гренадерской дивизии; 2-й батальон Полоцкого пехотного полка в Могилевской губернии, и приступлено к поселению эскадронов Украинской и Бугской кавалерийских дивизий в Херсонской губернии.

Вначале предполагалось выселять жителей из районов поселений, но затем было решено ставить солдат у крестьян постояльцами, обязав их помогать вести сельскохозяйственные работы[102].

В течение десяти лет в корпус военных поселений было зачислено 90 батальонов в Новгородской губернии, 36 батальонов и 24 эскадрона в Слободской-Украинской, Екатеринославской и Херсонской губерниях, 12 батальонов в Могилевской губернии, 2 роты Охтенского порохового завода и 2 роты гренадерского саперного батальона. По списку в этом корпусе состояло 28 генералов, 3650 штаб— и обер-офицеров, 15 361 унтер-офицер и 139 402 строевых и нестроевых солдата (из 214 тыс. чел. общего числа душ м. п. в этих губерниях).

Вводя военные поселения, Александр I декларировал, что эта мера призвана «отвратить тягость, сопряженную с ныне существующею рекрутскою повинностью, по коей поступившие на службу должны находиться в отдалении от своей родины, в разлуке со своими семействами… по сему мы приняли непременное намерение дать каждому полку свою оседлость в известном округе земли и определить на укомплектование оного единственно самих жителей сего округа»[103]. Что царь всерьез подумывал об этом, свидетельствует его приказ начальнику военных поселений Аракчееву: «…пришли мне общую карту предполагаемого поселения всей армии». Одновременно царь приказал оградить новое детище от «петербургской работы» недовольных, которых было немало.

Дворянство встретило идею поселений враждебно. Опасение возможности выступлений поселенцев проглядывает в переписке Н. М. Логинова и гр. С. Р. Воронцова. «В порядке вещей. что рано или поздно России не избежать революции, так как вся Европа прошла через это. Пожар начнется у нас с этих пресловутых поселений; даже в настоящее время достаточно одной искры, чтоб все заполыхало»[104].