Русская армия между Троцким и Сталиным

— Саня, я вынужден был сдать дворец. Не кипятись. Беги скорее к Временному правительству и предупреди… Скажи: юнкерам обещана жизнь. Это все, что пока я выговорил. Для правительства я ничего не могу сделать. О нем отказываются говорить.

В пустынном коридоре на полу лежали винтовки, гранаты, матрацы. Всего несколько юнкеров продолжали охранять правительство. Но все было кончено. Дворец был в руках большевиков. Появилась, по описанию Синегуба, «маленькая фигурка с острым лицом в темной пиджачной паре с широкой полой, как у художников, старой шляпчонке на голове». Это был Владимир Антонов-Овсеенко.

Он резким голосом сдерживал толпу:

— Держите, товарищи, дисциплину.

Антонов-Овсеенко вместе с Пальчинским прошли в кабинет договариваться. Вскоре они вернулись.

Антонов-Овсеенко громким голосом произнес:

— Товарищи, капиталистическая власть, власть буржуазная у наших ног! Товарищи, у ног пролетариата! И теперь вы, товарищи пролетарии, обязаны проявить всю стойкость революционной дисциплины! Я требую полного спокойствия!

Пальчинский сообщил юнкерам решение правительства: сдаться без всяких условий, подчиняясь силе.

Некоторые юнкера не хотели сдавать оружие:

— Прикажите открыть огонь!

— Бесцельно и бессмысленно погибнете, — последовал ответ.

Синегуб бросил наган. Министры продолжали переговариваться. Один из них торопливо рылся в каких-то бумажках, затем, отвернувшись к стене, куда-то спрятал листок, после чего с облегчением сел.

Антонов-Овсеенко крикнул:

— Товарищи, выделите двадцать пять лучших, вооруженных товарищей для отвода сдавшихся нам слуг капитала в надлежащее место для производства допроса.

Синегубу и его юнкерам, оставив оружие, удалось преспокойно выйти из дворца. С изумлением поручик узнал, что офицеры штаба Петроградского военного округа и генерального штаба, узнав о начинающемся восстании, преспокойно отправились в заранее оборудованное убежище, где провели ночь, выпивая и закусывая. Утром там появился представитель Военно-революционного комитета большевиков, чтобы составить список офицеров, готовых сотрудничать с новой властью.

Генштабисты самодовольно говорили:

— Они без нас не могут обойтись…

Министров Временного правительства, арестованных Антоновым-Овсеенко, отправили в Петропавловскую крепость.

Находясь в тюрьме, министры написали обращение к Учредительному собранию, заявляя, что они не признают власти «захватчиков», складывают с себя полномочия и передают их Учредительному собранию.

Государственный контролер, член ЦК партии кадетов Федор Федорович Кокошкин вместе с министром финансов Андреем Ивановичем Шингаревым, тоже членом ЦК партии кадетов, попали в Мариинскую тюремную больницу. Там они были убиты группой матросов в январе 1918 года.

Нескольких других министров усилиями политического Красного Креста удалось перевести из Петропавловской крепости в тюремную больницу в «Кресты». Там еще не было красногвардейцев, и министров вскоре освободили.

Оставшиеся в живых члены Временного правительства постарались как можно быстрее оказаться подальше от большевиков. Петр Пальчинский остался в России. Инженер и ученый, он стал профессором Петроградского горного института, членом научно-технического совета ВСНХ. Но преданная служба родине не спасла, когда начались процессы над «вредителями» в народном хозяйстве. Бывший заместитель министра в правительстве Керенского был идеальной фигурой для чекистов.

Пальчинского арестовали в апреле 1928 года, а в мае 1929-го расстреляли по обвинению в руководстве никогда не существовавшей «контрреволюционной организацией в золото-платиновой промышленности».

Командировка за Украину

Комитет по военным и морским делам переименовали в Совет Народных Комиссаров по военным делам и морским делам, а затем в наркомат по военным делам (наркомвоен). В состав коллегии наркомата помимо Антонова-Овсеенко, Дыбенко и Крыленко вошли еще Константин Сергеевич Еремеев, Константин Александрович Мехоношин, Эфраим Маркович Склянский и Николай Иванович Подвойский.

Антонова-Овсеенко не только избрали наркомом по военным делам, но назначили и командующим Петроградским военным округом. Ему поручили отразить наступление на Петроград 3-го корпуса генерал-лейтенанта Петра Николаевича Краснова. Но столичным округом Антонов-Овсеенко командовал всего несколько недель.

8 декабря 1917 года Совнарком назначил Антонова-Овсеенко командующим войсками по борьбе с контрреволюцией на юге страны. Прежде всего он должен был помешать Украине отделиться.

Отречение императора возбудило большие надежды среди национально мыслящих украинцев, которые увидели в этом редчайший шанс обрести независимость.

Через месяц после Февральской революции в Киеве образовалась Центральная рада, которая постепенно трансформировалась в некое подобие парламента. Председательствовал в раде Михаил Сергеевич Грушевский, профессор, историк, один из тех, кто призывал к возрождению национальной идеи. 13 июня Центральная рада провозгласила автономную Украину, но пока еще как часть России.