Русская армия между Троцким и Сталиным

11 июля английское правительство предложило советскому правительству прекратить военные действия и вступить в переговоры с Польшей. Англичане готовы были играть роль посредников. Лорд Джордж Керзон, британский министр иностранных дел, нарисовал на карте очень выгодную для России линию границы. В Москве это понимали. Троцкий предложил подписать мир с Пилсудским.

Но Красная армия наступала, и казалось, ничто не может ее остановить. Сталин телеграфировал Ленину:

«Польские армии совершенно разваливаются, поляки потеряли связь, управление, польские приказы вместо того, чтобы попасть по адресу, все чаще попадают в наши руки, словом, поляки переживают развал, от которого они не скоро оправятся. Это обстоятельство, очевидно, хорошо известно Керзону, который старается теперь спасти поляков своим предложением о перемирии…

Я думаю, что никогда не был империализм так слаб, как теперь, в момент поражения Польши, и никогда не были мы так сильны, как теперь, поэтому чем тверже будем вести себя, тем лучше будет и для России, и для международной революции».

У Ленина возникла надежда, что удастся свергнуть правительство Пилсудского, поэтому «ультиматум Керзона» высокомерно отвергли.

Керзон ссылался на позицию Лиги Наций. Советское правительство ответило так: «Российскому правительству так называемая Лига Наций никогда не сообщала о своем конституировании и существовании, и Советское правительство никогда не имело случая принимать постановления о признании или непризнании им этого сообщества».

В узком партийном кругу Ленин сказал проще:

— Что такое Лига Наций? Она плевка не стоит.

Потом Ленин откровенно объяснял: политбюро пришло к выводу, что оборонительный этап войны закончился, настало время наступать: «Мы должны штыками пощупать — не созрела ли социальная революция пролетариата в Польше?»

Еще 17 марта 1920 года Ленин писал Сталину:

«Только что пришло известие из Германии, что в Берлине идет бой и спартаковцы завладели частью города. Кто победит, неизвестно, но для нас необходимо максимально ускорить овладение Крымом, чтоб иметь вполне свободные руки, ибо гражданская война в Германии может заставить нас двинуться на Запад на помощь коммунистам».

Вооруженное восстание в Германии было подавлено. Но в Москве надеялись, что польские рабочие и крестьяне только и ждут прихода Красной армии.

23 июля 1920 года, когда Красная армия наступала на Варшаву, Ленин телеграфировал Сталину в Харьков: «Зиновьев, Бухарин, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное мнение, что для этого надо советизировать Венгрию, а может, также Чехию и Румынию».

24 июля Сталин, вдохновленный видениями близкой мировой революции, ответил Ленину:

«Теперь, когда мы имеем Коминтерн, побежденную Польшу и более или менее сносную Красную Армию, когда, с другой стороны, Антанта добивается передышки в пользу Польши для того, чтобы реорганизовать, перевооружить польскую армию, создать кавалерию и потом снова ударить, может быть, в союзе с другими государствами — в такой момент и при таких перспективах было бы грешно не поощрять революцию в Италии…

На очередь дня Коминтерна нужно поставить вопрос об организации восстания в Италии и в таких еще не окрепших государствах, как Венгрия, Чехия (Румынию придется разбить)… Короче: нужно сняться с якоря и пуститься в путь, пока империализм не успел еще мало-мальски наладить свою разлаженную телегу, а он может еще наладить ее кое-как на известный период…»

План польской кампании был одобрен ЦК 28 апреля 1920 года. Против Пилсудского действовали два фронта. Западный фронт (командующий Михаил Тухачевский, член Реввоенсовета Ивар Смилга) наступал в направлении на Варшаву. Юго-Западный (командующий Александр Егоров, члены Реввоенсовета Сталин и Рейнгольд Иосифович Берзин) действовал и против армии Врангеля, засевшей в Крыму, и против поляков на львовском направлении. Потом предполагалось, что основные силы Юго-Западного фронта будут включены в состав Западного для окончательного удара по полякам.

Раздел Южного фронта на два — Южный и Юго-Восточный — вызвал недовольство Сталина. Он ответил Ленину поразительно высокомерно: «Вашу записку о разделении фронтов получил, не следовало бы Политбюро заниматься пустяками».

Штаб Юго-Западного фронта расположился в Харькове. Туда отправили большую группу слушателей Академии генерального штаба, в том числе будущего начальника генерального штаба маршала Кирилла Афанасьевича Мерецкова. Он вспоминал, что с ними пожелал встретиться член Реввоенсовета фронта Сталин, которого интересовало только одно — хорошо ли штабные работники, мозг армии, ездят верхом?

— Умеете ли вы обращаться с лошадьми? — это был первый вопрос Сталина.

— Мы все прошли кавалерийскую подготовку, товарищ член Реввоенсовета.

— Следовательно, знаете, с какой ноги влезают в седло?

— А это кому как удобнее! Чудаки встречаются всюду.

— А умеете под седловкой выбивать кулаком воздух из брюха лошади, чтобы она не надувала живот, не обманывала всадника, затягивающего подпругу?

— Вроде бы умеем.