Русская армия между Троцким и Сталиным

Ярким контрастом Буденному служил присутствовавший в вагоне Клим Ворошилов: добродушный, как будто слепленный из теста, рыхловатый. Если он бывший рабочий, то это был рабочий незаурядный, передовой и интеллигентный. Меня в его пользу подкупало крепкое, сверхсердечное пожатие руки при встрече и затем приятное напоминание, что до революции он приходил ко мне по поручению рабочих просить моего участия в концерте в пользу их больничных касс. Заявив себя моим поклонником, Ворошилов с улыбкой признался, что он также выпрашивал у меня контрмарки.

Я знал, что у Буденного я встречу еще одного военачальника, Фрунзе, про которого мне рассказывали, что при царском режиме он во время одной рабочей забастовки, где-то в Харькове, с колена расстреливал полицейских. Этим Фрунзе был в партии знаменит… Я думал, что встречу человека с низким лбом, взъерошенными волосами, сросшимися бровями и с узко поставленными глазами. Так рисовался мне человек, с колена стреляющий в городовых. А встретил я в лице Фрунзе человека с мягкой русой бородкой и весьма романтическим лицом, горячо вступающего в спор, но в корне очень добродушного…

Вагон второго класса, превращенный в комнату, был прост, как жилище простого фельдфебеля. Была, конечно, «собрана» водка и закуска, но и это было чрезвычайно просто, опять- таки как за столом какого-нибудь фельдфебеля. Какая-то женщина, одетая по-деревенски, кажется, это была супруга Буденного, приносила на стол что-то такое: может быть, селедку с картошкой, а может быть, курицу жареную — не помню, так как это было все равно. И простой наш фельдфебельский пир начался.

Пили водку, закусывали и пели песни — все вместе. Меня просили запевать, а затем и спеть. Была спета мною «Дубинушка», «Как по ельничку да по березничку», «Снеги белые пушисты». Меня слушали, но особенных переживаний я не заметил. Это было не так, как когда-то, в ранней молодости моей, в Баку. Я пел эти самые песни в подвальном трактире, и слушали меня тогда какие-то беглые каторжники — те подпевали и плакали…»

«За особо понесенные труды по ликвидации врангелевского фронта» Михаила Васильевича Фрунзе наградили чайным серебряным сервизом и почетным революционным оружием.

Приказом Реввоенсовета Республики Фрунзе причислили к генеральному штабу, отмечая его «крупные природные военные дарования». Это была унаследованная от царской армии традиция — к генеральному штабу причисляли окончивших Академию генерального штаба по первому разряду. В Красной армии в 1920 году генерального штаба не было, но лестное для высших военных отличие сохранялось.

3 декабря 1920 года Фрунзе был назначен командующим войсками Украины, а в январе 1921 года еще и войсками Крыма (его должность на советском новоязе именовалась в одно слово — командвойскукркрыма). Его избрали членом ЦК партии, в 1922-м сделали заместителем председателя Совнаркома Украины.

Военная карьера Фрунзе на этом могла и окончиться. Собственно, он никогда и не думал о себе как о профессиональном военном.

10 марта 1920 года Фрунзе писал из Ташкента матери в Пишкек (этот город после смерти Михаила Васильевича несколько десятилетий носил его имя, а ныне столица Киргизии переименована в Бишкек):

«Пишу тебе в первый раз после долгого, долгого перерыва. Ты уже, конечно, знаешь, что я в Ташкенте и состою в роли командующего армиями Туркестанского фронта. Как видишь, я вынужден был силою обстоятельств подвизаться на военном поприще».

Михаил Васильевич и Ленину писал из Туркестана:

«Я как-то раздвоился — не то быть военным, не то переходить и вплотную браться за партийную или хозяйственную работу. Впрочем, я ни на что не претендую и буду там, где укажут».

После окончания Гражданской войны Ленина и Троцкого армейские дела мало интересовали. Все внимание сосредоточилось на хозяйственных проблемах. В феврале 1921 года Фрунзе возглавил украинскую комиссию по топливу и продовольствию. Подчиненные ему войска заготавливали дрова и фураж.

Летом 1921 года Фрунзе назначили уполномоченным Совета Труда и Обороны по вывозу соли, которой не хватало по всей стране. Ленин писал ему: «Главное — соль. Все забрать, обставить тройным кордоном войска все места добычи, ни фунта не пропускать, не давать раскрасть… Вы — главком соли».

28 февраля 1921 года на заседании политбюро рассматривался вопрос о топливном положении в стране. Постановили:

«Вызвать немедленно в Москву тт. Пятакова и Фрунзе для переговоров с ними с целью выяснить возможность поставить одного из них во главе всего топливного дела в республике».

Так что Фрунзе мог пойти по хозяйственной части и не стал бы военным министром. Но наладить топливные дела взялся Пятаков и стал начальником Главного управления топливной промышленности в Высшем совете народного хозяйства.

Фрунзе остался на Украине командовать Украинским военным округом. Надо сказать, что Ленин холодно относился к Фрунзе, и при жизни Владимира Ильича особых перспектив у Михаила Васильевича не было. Но все изменилось после смерти Ленина, когда началась атака на Троцкого.

Человек Зиновьева