Русская армия между Троцким и Сталиным

«Разве кем-либо может оспариваться моя компетенция в решении вопросов Всевобуча после совершенной Всевобучем работы?.. Вы, конечно, понимаете, что я добивался свидания с вами и пишу вам это письмо не с тем, чтобы разрешить персональные вопросы…

Как создатель оправдавшей себя системы Всевобуча и как ответственный участник военного строительства еще раз заявляю о своей исключительной заинтересованности в судьбе Всевобуча. Экстренное свидание необходимо не для меня, а для дела».

Но его хлопоты были напрасными. В феврале 1923 года председатель Реввоенсовета Республики назвал работу Всевобуча «неделовой» и заявил, что Подвойский занимается не своим делом.

Поскольку иной должности ему не предложили, Николай Ильич перешел в коллегию Комиссии для собирания и изучения материалов по истории РКП(б) и Октябрьской революции, сокращенно — Истпарт.

Подвойский руководил отделом истории Красной армии и собирал военные мемуары. По его просьбе многие участники Гражданской войны представили в Истпарт свои воспоминания.

Но издать практически ничего не удалось — основные авторы были вскоре уничтожены. И он сам, работая над воспоминаниями, не мог упомянуть людей, уже расстрелянных или сгинувших в лагерях, — даже друга юности, а потом еще и заместителя в наркомате, и родственника Михаила Сергеевича Кедрова, уничтоженного осенью 1941-го.

Одни имена нельзя было упоминать, другие не хотелось. Он считал себя несправедливо отстраненным от руководящей работы в армии. И, записывая воспоминания, конечно же пытался показать ту роль, которую, как он считал, первый военный министр Советской России Николай Ильич Подвойский сыграл в появлении Красной армии.

Его чуть ли не единственного из всего первого состава советской военной верхушки Сталин помиловал, и по мере уничтожения старых революционеров роль Подвойского в революции и Гражданской войне становилась все большей. Он совершил революцию, он создал армию, он под водительством Сталина сокрушал белых…

Подвойский когда-то поддержал Сталина в борьбе против Троцкого и долгое время был предан вождю. Николай Ильич в начале 1925 года принял участие в чистке ленинградской партийной организации, которая была оплотом Григория Евсеевича Зиновьева.

Смерть Ленина лишила Зиновьева поддержки, и Сталин 5 января 1925 года снял его с поста председателя Ленинградского Совета и разогнал весь ленинградский партийный аппарат.

Зиновьев верил в то, что рабочие Ленинграда преданы ему лично, и говорил:

— Нашу крепость не взять.

Он сильно ошибался. Сопротивляться партийной машине было невозможно.

В нарушение устава партии Сталин распустил губком и назначил новый состав во главе с Сергеем Мироновичем Кировым. В Ленинград отправили большую группу членов ЦК и ЦКК, чтобы сменить руководство всех райкомов, которые тоже поддерживали Зиновьева. В северную столицу прибыл и Подвойский, как член ЦКК. Он остановился в гостинице «Астория», куда приглашал ленинградцев, согласившихся выступить против Зиновьева, и их инструктировал.

Сторонники ЦК собирались в помещении кавалерийского училища на Лермонтовском проспекте и под руководством приехавших из Москвы инструкторов очищали райкомы партии и комсомола от зиновьевцев.

Киров писал Орджоникидзе 10 января 1926 года:

«Как и следовало ожидать, встретили здесь не особенно гостеприимно. Особенно потому, что мы сразу пошли по большим заводам и начали опрокидывать коллективы… Через неделю, я думаю, кончим все большие коллективы… Обстановка горячая, приходится очень много работать, а еще больше — драть глотку».

В официальной истории партии борьба с ленинградской партийной организацией изображалась как избавление от зиновьевских чиновников. В реальности это питерские рабочие поддержали своих лидеров. Дольше других не сдавался знаменитый Путиловский завод.

16 января Киров отправил другу новое письмо:

«Дорогой Серго!

Уже почти две недели, как я подвизаюсь в своей новой и очень трудной роли. Дело обстоит так: Выборгский район, Петроградский, Городской, Володарский — сплошь с нами. Осталось несколько маленьких заводов. Московско-Нарвский — в большинстве наши. Путилов — пока нет. Здесь все приходится брать с боя. И какие бои! Вчера были на Треугольнике, коллектив — 2200 человек. Драка была невероятная. Характер собрания такой, какого я с октябрьских дней не только не видел, но даже не представлял, что может быть такое собрание членов Партии.

Временами в отдельных частях собрания дело доходило до настоящего мордобоя! Говорю, не преувеличивая. Словом, попал я в обстановочку. В других районах перелом большой. На днях удастся в трех районах произвести перевыборы бюро райкомов и избрать наших организаторов.

Словом, кто любит скандалы, пожалуйте сюда. Собрания изводят. Две недели говорим, и все одно и то же…»

В 1928 году Подвойский возглавил комиссию, которая проверяла исполнение решение пленума ЦК «Об улучшении подготовки новых специалистов». Комиссия работала полгода, безотрадные итоги подвел Подвойский на заседании Совнаркома 2 октября 1929 года.