Русская Армия в изгнании. Том 13

Вот наконец мы у тихой обители —
Перник-поселок, кругом рудники…
Станция, церковь… угрюмые жители…
Улица, мост на изгибе реки…

Узкоколейка, тропа каменистая,

Белые здания вдоль полотна…
Между холмами площадка холмистая,
Угольной пыли на всем пелена…

Вот и казармы – дома двухэтажные —

Комнаты – стен угнетающий вид,
Окна – простенки пятнистые, влажные…
Печка, вся в трещинах, сильно дымит…

Нары досчатые, пыль, насекомые…

Грязная тряпка, ботинок, чулок…
Вот та ночлежка, так русским знакомая,
Вот наш уютный, родной уголок.

Много таких злободневных песенок, добродушно рисующих подлинную трудовую новую жизнь корниловцев, было собрано в брошюру.

Постепенно – самотеком или организованно – разбрелись мы по Балканам и по Западной Европе. В 1924 году обозначилось сосредоточение чинов Русской Армии: Париж, Белград, Прага, София, Берлин, Брюссель. Это дало Главнокомандующему основание превратить армию в Русский Обще-Воинский Союз, основное ядро которого составили чины 1-го корпуса с объединениями своих полков. В Париже – штаб РОВС, по странам – отделы. Начальником РОВС назначен генерал Кутепов. Для нас, корниловцев, имя Кутепова было притягательно, и многие из однополчан потянулись в Париж, во Францию, в соседнюю Бельгию, образовав значительные группы корниловцев в Париже, Лионе, Брюсселе. В Париже возникло собрание Общества Галлиполийцев, уютное помещение с церковью (иконостас художника Солом-ко), рестораном, залом для собраний, балов. Председателем Общества был генерал Репьев Михаил Иванович, корниловцы капитаны Конашевич Ф.А. и Григуль П.Я. были один хозяином собрания, другой членом правления. Корниловскую группу в Париже и Франции возглавил полковник Щеглов, который совместно с полковником Петренко (старшим Корниловского артиллерийского дивизиона) любовно объединяли Корниловскую семью, созывая собрания и достойно отмечая знаменательные дни боевого прошлого. Слава о корниловцах вновь воскресла и стала примером для других. Генерал Кутепов часто оказывал нам честь своими посещениями.

Значительная группа однополчан, объединенная полковником Киреевым в Лионе, своей спайкой заняла почетное место в Корниловском Объединении. Местные группы слали свои взносы в кассу полка для помощи больным, инвалидам, нуждающимся; для той же кассы устраивались, жертвенным трудом корниловских дам, балы, лотереи, в чем нередко оказывала помощь супруга командира полка генерала Скоблина, Н.В. Плевицкая.

Потянулись дни, недели, месяцы. Кольнула сердце весть: «25 апреля 1928 года в Брюсселе скончался генерал Врангель» – отлетела душа армии. Внезапная смерть породила слухи; припомнили, как в 1921 году пароход «Адрия» у Константинополя «случайно» протаранил яхту «Лукулл», на которой жил генерал Врангель. Помолились корниловцы о болярине-воине Петре и сохранили о нем благодарную память.

Следующий большевистский удар – 26 января 1930 года генерал Кутепов утром вышел к обедне и не возвратился; и в церкви его не видели. Генерал исчез. Полиция ничего «не обнаружила». Наше возбуждение долго не утихало; толки, болезненное подозрение ко всем и каждому. Больно было корниловцам лишиться их Александра Павловича Кутепова.

Во главе РОВС заменил его генерал Миллер. С тактом умиротворял он взволнованное людское море и заслужил в нашей среде – а также и в общественности – полное уважение. При нем был (как его детище) создан в Версале Русский кадетский корпус для детей чинов РОВС; при его поддержке профессор генерал Головин Н.Н. учредил Зарубежные Высшие военно-научные курсы. В числе окончивших трехгодичные курсы были корниловцы капитан Конашевич и капитан Григуль, получившие, по защите тезы, право ношения – на правой стороне – серебряного нагрудного знака.

Генерал Миллер был своим человеком в парижской Корниловской группе. Во главе корниловцев Парижа и Франции стал, по кончине полковника Щеглова, полковник Трошин Григорий Захарович, преданный корниловец и энергичный офицер. Он взял на себя труды и хлопоты по изданию (к 20-летию полка) книги «Корниловский ударный полк», написанной писателем Критским и снабженной великолепным предисловием профессора генерала Головина. Печать одобрила книгу, и она стала гордостью полка.