Позицию по заливу Мурдаб, имевшую целью защиту левого фланга фронта, занимал батальон Тегеранского полка с 2 орудиями и 3 пулеметами. Левее позиции было устье большой реки Сифид-Руд, а за ней непроходимые болота и рисовые поля. На другой день я был послан командовать этим отрядом. В Пир-Базаре был, собственно говоря, лишь резерв (1 батальон), а остальные части Тегеранского отряда занимали позиции по главному направлению левее шоссейной дороги Ензели – Решт – Тегеран. До отъезда на позицию мне было необходимо познакомиться и повидаться с командиром Тегеранского пехотного полка, а именно с тем самым Реза-Ханом Пехлеви, исторической личностью, который сыграл такую крупную роль в судьбах Персии. В то время мне казалось, что ему было за 50 лет, и указание французского историка, что он родился в 1878 году, – то есть в 1920 году ему должно было быть 42 года, – считаю сомнительным. Роста он был большого, весьма представительной наружности, с сединой в висках. Спокойный, приветливый, он хорошо говорил по-русски. Из дальнейшего с ним знакомства и из рассказов офицеров, служивших долго в Персидской армии, стало известно, что он прибыл в Персию из провинции Пехлеви, граничащей с Кавказом, поступил в Персидскую армию, как и все, вольнонаемным простым «казаком». С этого момента и началась «сказка из 1001 ночи». Происхождения он, как и герой сказки, очень скромного. Приставки к именам «хан», «ага», «али» и прочие, обычные для Персии, не означают еще высокого происхождения. Все рядовые «казаки»-персы имели такие приставки. Вскоре он стал вестовым у одного из русских офицеров-инструкторов. Возможно, что уже тогда он говорил по-русски, но, будучи вестовым, усовершенствовался в русском языке, научился читать и писать. Затем, кончив учебную команду, молодой, красивый и ловкий физически Реза вернулся в строй. В провинциях в то время происходили постоянные стычки с недовольными, «вечная война». Реза отличается, производится в офицеры и к 50 годам своей жизни он, генералом, командует самым большим и лучшим Тегеранским полком.
Батальон, занимавший позицию, из-за частых разливов реки Сефид, с пулеметами был расположен на большой барже. Орудия стояли сзади нее на возвышенности. Залив Мурдаб – очень мелкий, и большие суда с орудиями входить в него не могут. Красные катера, появлявшиеся перед позициями, легко разгонялись огнем пулеметов, а в случае их настойчивого желания приблизиться к позициям – огнем из орудий. В такой обстановке протекали дни. От бездействия мы с Фофоновым ловили сомов, которых в реке было неисчислимое количество.
В конце сентября 1920 года красные, выйдя из Энзели, атаковали персидскую армию на главном направлении, откуда нам хорошо слышна была артиллерийская стрельба. В заливе Мурдаб появились красные катера. В первом же наступлении большевики заняли Решт со стороны Пир-Базара, высадив там десант. К 10 часам утра полковник Бондырев передал мне по телефону: «Начальник отряда приказал: орудия, тяжелые пулеметы направить на шоссейную дорогу выше Пир-Базара, как и все тяжелое имущество батальона. Ждать второго вызова!..» Перед отправкой орудий им было приказано разогнать наседающую флотилию катеров красных, после чего все было отправлено согласно полученному приказанию, а я перешел на баржу. За несколько дней до этого моего испытанного Фофонова заменил вестовой Завялов, претендуя, что он должен находиться при мне «в боях», а Фофонову нужно оставаться сзади…
Прошло добрых полчаса. Вызова никакого нет, а артиллерийская стрельба слышна уже далеко сзади нас, под Рештом. С командиром батальона, хорошо говорившим по-русски, мы решили, не дожидаясь вызова, отойти на Пир-Базар. Правый берег реки Сефид – низкий, со многими ериками, заполненными водой, но, к счастью, не глубокими. Перед самым Пир-Базаром широкая низина была вся залита водой. Персы боятся идти в воду, нам же это дело знакомое. «Завялов, покажи дорогу!» Завялов идет вперед, винтовку, патронташ держит над головой. «Батальон, за мной!» Вода достигает лишь первой пуговицы у гимнастерки, и батальон без потерь вместе с пулеметом Льюиса пересек низину.