Причины столь неудачного для русской стороны исхода боя очевидны. Дело не в самой личности капитана 1 ранга В.Ф. Руднева, а в существовавшей системе отбора претендентов на должности в русском военном флоте. Чем дольше плавал офицер, тем выше он котировался системой морского ценза
{671}. Об эффективности такого отбора офицеров красноречиво свидетельствует анекдот, приписываемый адмиралу М.П. Лазареву. «Мой сундук сделал со мной семь кругосветных походов, но так сундуком и остался», — отвечал седой адмирал {672}. Наряду с этим отсутствовали меры поощрения лучших офицеров в мирное время, так как наградная система Российской империи в основном выделяла офицеров за боевые отличия и длительные сроки службы во флоте в целом. Инициативу в командирах подавляли всячески. Отсюда нелепые обращения В, Ф. Руднева к советникам. Доходило до того, что на 1-й Тихоокеанской эскадре к починке вещей команды приступали только после специального указания адмирала О.В. Старка {673}. Учебные стрельбы не проводились в должном объеме. Нехватка снарядов в данном случае не аргумент, так как для учебной стрельбы существовали стволиковые стрельбы с заменой орудийного снаряда пулей {674}. Оптические прицелы на орудиях отсутствовали потому, что Главное управление кораблестроения и снабжения не могло выбрать из 4 различных систем оптических прицелов {675}и принять один из них на вооружение, а дальномерные станции «Варяга» вышли сразу из строя в начале боя {676}. Отсюда низкая результативность стрельбы. Другим тактическим просчетом в действиях В.Ф. Руднева явилась постановка системы артиллерийского огня. На эту ошибку указывает современный автор В.Д. Доценко {677}. В рапорте командира крейсера приводится расход боеприпасов: 152-мм — 425, 75-мм — 470, 47-мм — 210, всего 1105. {678}Скорострельность поражает даже по современным стандартам: 1105 снарядов/60 минут = 18,4 выстрела в минуту. Японская сторона выпустила всего 276 снарядов {679}. Количество выпущенных «Варягом» снарядов равно количеству снарядов, выпущенных всей русской 1-й Тихоокеанской эскадрой в бою 27 января в Порт-Артуре. В Цусимском бою во флагман японцев «Микаса» было до 36 попаданий крупного и среднего калибра, и японцы открыто говорили о тяжелых повреждениях этого броненосца и даже опасались за жизнь вице-адмирала Того Хейхатиро, находившегося на нем. Возникает вопрос о том, куда попали 425 снарядов крупного калибра, выпущенные с «Варяга»? Сосредоточенным, по одной цели, огнем можно было нанести существенный вред неприятелю, переключаясь последовательно от одного корабля к другому. Именно таким образом в Цусиме были разгромлены новейшие броненосцы, составлявшие ударную силу русской эскадры {680}. Удивительно отсутствие концентрации огня на одной цели, ведь на «Варяге» была установлена система оповещения всех орудий и торпедных аппаратов. Учились русские моряки не стрелять, а покидать корабль, то есть разыгрывали шлюпочное учение {681}. Матрос крейсера «Рюрик», как и «Варяг», входившего в 1-ю Тихоокеанскую эскадру, М. Сливкин вспоминал, как одного из офицеров списали на берег после не столь удачного шлюпочного учения {682}. Чему в мирное время учились, тем в военной обстановке и пользовались. В.Ф. Руднев разыграл образцовое шлюпочное ученье, перевез оперативно весь личный состав на иностранные суда. Даже в рапорте отметил, что опыт боя показал преимущество железных лодок {683}.