Русская Атлантида. Невымышленная история Руси

Но были пошедшие против: архимандрит Киево-Печерский Никифор Тур и его преемник — Елисей Плетенецкий; ректор Острожской академии Герасим Смотрицкий. Особенно выделился в борьбе против Унии монах Иван Вышенский, который писал против сторонников Унии «обличительные послания» (порой очень хулиганские).

Брестская уния 1596 года была все же принята, хотя и не всеми православными. Разумеется, униатство страшно не нравилось властям ни Российской империи, ни СССР.

В 1839 году униатам «посоветовали» попроситься «обратно», в состав Московской патриархии, и некоторые приходы «вернулись в лоно православия» (напомню, что православные Западной Руси отродясь не подчинялись Московской патриархии; в Киеве был свой митрополит, подчинявшийся Константинопольскому патриарху).

Но власти Российской империи не додумались опротестовать саму Унию. Власти СССР пошли дальше: в 1946 году на церковном соборе во Львове Брестская уния была официально расторгнута.

Но это — перспектива; то, что будет через века. Пока вернемся в XVI век, в Речь Посполитую, где, кроме послушных униатов, оказалось еще и немало мятежных православных! Тех, кто отверг Унию, не желая сливаться с католиками.

После Унии православные стали превращаться в культурное меньшинство на собственной родине. И начали создавать так называемые братства — объединения «своих», какие бывают у людей в рассеянии, но редко бывают на родине. Живущим на родине такие объединения попросту не нужны.

Вообще-то братства в Западной Европе известны с XIV–XV веков. Сложились они как объединения ремесленников, выполнявшие роль общины или профсоюза: функцию социальной защиты. Братства собирали взносы, зарабатывали деньги и организовывали похороны, свадьбы, учение членов братства.

В Средневековье подмастерье был учеником, который вполне реально мог сам сделаться мастером. По мере того как подмастерья все больше превращались в наемных рабочих, у которых уже нет шансов стать мастерами, братства все больше превращались в своеобразные профсоюзы.

В XVI–XVII веках братства во Франции были официально запрещены, именно потому, что вели работу по типу профсоюзной: боролись за сокращение рабочего дня или за повышение зарплаты.

Так что идея братств пришла из Европы — никуда от нее, подлой, не денешься! Но как часто бывает в России, пришедшая из Европы идея преломилась так, что ее уже и узнать трудно.

Православные братства стали объединениями не подмастерьев и не мастеров, а православных людей вокруг своей церкви. А целью их существования стала поддержка своей веры и всего пласта православной культуры Западной Руси.

Первые православные братства появились еще в XV веке во Львове и Вильно — там, где давление католицизма было сильнее всего. То, что Вильно находилось в Великом княжестве Литовском, а Львов — в Польше, играло меньшую роль. Во Львове православные испытывали особенно сильное давление: городская Рада даже пыталась запретить православным заниматься ремеслом и торговлей.

В Каменец-Подольске и в Рогатине братства появились в 1589 году; в Могилеве — в 1590 году; в Бресте — в 1591 году; в Перемышле — в 1592 году.

Братства возникали при православных церквах, на основе ремесленных и цеховых организаций. Это были по духу ярко выраженные организации горожан. Братства основывались на самых демократических принципах; войти в братство мог всякий православный человек, который внес установленный взнос на общие расходы. Основной контингент «братчиков» составляло местное мещанство, но вступали в братства и шляхта, и духовенство, и крестьяне: все русские люди, всех сословий, кто не хотел принимать католицизм. В 1620 году в Киевское богоявленское братство вписалось все казачье войско во главе с гетманом П. К. Сагайдачным.

Братства имели свои уставы; по своей организации они напоминали сразу и средневековые цеха, и рыцарские ордена.

Братства жили на взносы, пожертвования. Имели право на православные праздники варить мед и пиво, доход шел в казну братства.

Первоначально братства ставили задачи очень скромные: религиозно-благотворительные. Объединиться по признаку веры и выжить в мире, который становится все более католическим.

Братства заботились о своих церквах, распоряжались церковным имуществом и церковными должностями, устраивали общественные богослужения, общие праздничные пиры, оказывали помощь нуждающимся членам, хоронили умерших братчиков.

Многое изменилось в XVI веке, особенно в его конце. По мере того как росла общественно-политическая роль братств, они приобрели большое культурно-политическое и общественно-политическое значение. И даже международное: в условиях, когда шляхта стремительно ополячивалась и окатоличивалась, восточные иерархи пытались опереться на православное мещанство Западной Руси. Для Московии — и для властей, и для Московского патриархата —: православные братства становились ценнейшим инструментом политической интриги. Внутри Речи Посполитой у Москвы оказывалась «пятая колонна», которую грех было не использовать.