Русская Атлантида. Невымышленная история Руси

Беда в том, что считать западнорусские летописи белорусскими можно только в одном случае — если не обращать никакого внимания на то, что думали сами о себе создатели летописей. А они-то считали себя вовсе не белорусами (у них даже слова такого не было), а русскими.

Можно за очень многое ругать бывший СССР, но порой в нем находились неглупые и даже изящные способы решения такого рода проблем. Летописи литовские, или летописи западнорусские, стали именовать новым словесным уродцем — летописи белорусско-литовские. Так сказать, каждая сестра получила по своей «законной» серьге.

А кроме того, официальное мнение было таково: в составе белорусско-литовских летописей выделяются поздние, с XV века, белорусские и украинские. До этого — все-таки о западнорусских. На мой взгляд, решение, в принципе, вполне взвешенное, способное если не снять, то, по крайней мере, притушить страсти по национальной истории. Только вот и XV век, пожалуй, чересчур ранний срок для текстов на украинском и белорусском… С чем национально озабоченные историки, конечно же, не согласятся.

Известны 14 списков западнорусских летописей, включая украинские (Супрасльская, Густынская и др.) и белорусские летописи (Авраамкина, Баркулабовская, Витебская и т. д.).

Собственно западнорусские — летописи Великого княжества Литовского — подразделяются на три списка: краткие, средние и пространные.

Краткие состоят из русских летописей, дополненных местными известиями и из «Летописца князей Литовских», написанного около 1428–1430 годов. Летописец излагает историю Великого княжества Литовского со времени смерти Гедимина и до смерти Витовта. «Летописец» доведен до 1446 года и написан в откровенной апологии Великого князя Витовта.

Идея защиты интересов княжества, его величия, его авторитета занимает большое место в «Летописце». Не защищаясь ни от кого, автор преисполнен гордости за свое княжество, чувством патриотизма и феодальной верности.

Пространные списки называются «Кройники великого княжества Литовского и Жомоитского». Они дополнены, так сказать, «с обеих сторон» — то есть, с одной стороны, удревнены, дополнены легендарными сведениями из ранней истории Литвы до Гедиминаса, с другой — продлены до середины XVI века.

В них никуда не исчезает восторженное отношение к Великому князю Витовту, но и Великий князь Гедиминас очень поднимается на щит. В этих «Кройниках…» чересчур уж навязчиво подчеркиваются величие, богатство, авторитет, нерушимость Великого княжества Литовского.

В них же предпринимаются попытки связать генеалогии некоторых родов литовской шляхты с римской аристократией и тем обосновать, что литовская шляхта древнее и лучше польской… В общем, в поздних западнорусских летописях появляется нечто похожее на чувство ущербности и даже переживание своей исторической «неполноценности».

С XV века появляется пласт, который можно с равным успехом назвать поздними западнорусскими и белорусскими летописями. Ну хорошо, пусть будут белорусские, лишь бы всем было хорошо.

Белорусские летописи составлялись на основе уже бывшей традиции и развивались в основном в Смоленске, где в среде местного, смоленского, мещанства стало развиваться белорусское летописание, отражавшее и местные события, и общие события литовской и русской истории. В отношении ранних событий белорусские летописи компилятивны, то есть несамостоятельны. Все они берут сведения из более ранних, не дошедших до нас летописей и только старательно их переписывают.

При описании же событий XV–XVIII веков они сразу же становятся совершенно самостоятельны, сообщая важные сведения из жизни местных городов (Орши, Могилева, Полоцка, Витебска, Себежа и т. д.) и о событиях русско-литовско-польской, русско-шведской борьбы, происходившей на территории Смоленской земли и Белоруссии. При описании событий авторы привлекают материалы из хорошо знакомых им польских исторических сочинений Длугоша, Стрыйковского, Кояловича, Меховиты и др.

Белорусские летописи предельно неоднородны. «Летопись Авраамки», летопись Витебская, Баркулабовская, Могилевская хроника Сурты и Трубницких имеют и разное происхождение, и вскрывают очень разные исторические пласты.

«Летопись Авраамки» написана в Смоленске в 1495 году писцом Авраамкой по поручению смоленского епископа Иосифа Солтана. Сначала Авраамка старательно, хотя и кратко, излагает события всемирной истории, начиная от Сотворения мира. Потом он дает краткое изложение исторических событий по «Повести временных лет», и пока что все это — чистейшей воды компиляция. Вот с XIV века события излагаются подробнее и доводятся до 1469 года включительно. Самое интересное здесь для историка — сведения 1446–1469 годов и юридические статьи, в том числе и «Русская правда».

Авраамка лихо использовал Новгородские летописи, дополняя их описаниями событий местной истории — Смоленской земли и всего Великого княжества Литовского. И конечно же, не забывает подчеркивать идею единства Русской земли, стремление русских Великого княжества Литовского к единению с Москвой.