Русская басня

              Набив пустой живот
              Картошкою вареной,
              Задумался Федот.
Задумавшись, вздремнул и видит сон мудреный:
Все ожило кругом! Ухват забрался в печь,
        Горшки заспорили с заслонкой,
И ложка на столе неслыханную речь
        Вдруг повела с солонкой:
«Вот так вся жизнь прошла без радостного дня.
        Дает же бог другим удачу?
А мне... Нелегкая, знать, дернула меня
Родиться ложкою — мужицкой на придачу.
Век сохну за других. Гляди, который день
Федот наш мается, слоняется, как тень?
Жена свалилася, у деток золотуха.
В могилу всех сведет лихая голодуха.
        Меж тем чтó делает Федот?
Уж хуже голода каких еще прижимок?
Нет, он последнюю телушку продает
        Из-за каких-то недоимок.
Как можно дальше жить — не приложу ума.
Так лучше уж своим терзаниям и мукам
        Я положу конец сама!»
        Тут, крикнувши: «Прощай, кума!»,
Бедняжка треснулась о пол с великим стуком.
        «Постой!.. Разбилася!.. Эхма!»
        Федот во сне метнулся,
      Но в этот час проснулся
    И в ужасе схватился за виски.
От ложки на полу и впрямь лежат куски.
«Фу, дьявол! Это ж что ж? Мне снилось аль не снилось?
        В башке ли малость... прояснилось?
Ох! — застонал Федот от яростной тоски.—
Что ж делать? А? Пойти до одури напиться?
                         Аль утопиться?»

ОПЕКУН

           Такое диво в кои веки:
        Совсем на днях сановник некий
           Сиротский посетил приют.
           «Великолепно! Превосходно!
     Ну, прямо рай: тепло, уют...
Детишки — ангелы. А честь как отдают!
                        И маршируют?»
                           «Как угодно,—
     По отделеньям и повзводно..»
     «Быть может, «Славься» пропоют?
Восторг! Божественно! И этому виновник?..»
Смотритель дал ответ: «Я-с и моя жена».
«За все вам русское мерси!— изрек сановник.—
Такая именно нам школа и нужна,
     С патриотической основой,
     Я очень ваш почин ценю.
Я доложу о вас... Я в долг себе вменю...
А здесь — столовая? Доволен и столовой.
     Позвольте мне меню.
Как?!— вдруг вскипел наш гость.— Молочный суп... Жаркое...
         И это... это — в пост!
     Черт знает что такое!»
«Ваш-сясь! Питание... Малютки... Хилый рост...
     Из бедноты сиротки...
Родные померли все больше от чахотки...
                     Врачи...»
         «Врачи нахально врут!
         Не допущу потворства!
         С поста не мрут,
         А мрут — с обжорства!»

         «Ведь этакий вандал!» —

     Иной читатель скажет гневно.
А я б опекуна такого оправдал:
Ведь он от голоду ни разу не страдал,
     А от обжорства — ежедневно!

ГАСТРОНОМ