Русская басня

                 Стоял Терновный куст.
             Лиса мошейничать обыкла.
                      И в плутни вникла:
Науку воровства всю знает наизусть.
                      Как сын собачий
                Науку о крючках,
     А попросту — бессовестный подьячий.
Лисице ягоды прелестны на сучках,
И делает она в терновник лапой хватки,
Подобно как писец примается за взятки.
                           Терновный куст
             Как ягодой, так шильем густ,
             И колется; Лиса ярится,
Что промысел ее без добычи варится.
Лисица говорит Терновнику: «Злодей!
Все лапы исколол во злобе ты своей».
Терновник отвечал: «Бранись, как ты изволишь.
Не я тебя колю — сама себя ты колешь».
Читатель! знаешь ли, к чему мои слова?
Каков Терновный куст, сатира такова.

ОСЕЛ ВО ЛЬВОВОЙ КОЖЕ

                Осел, одетый в кожу львову,
                           Надев обнову,
                           Гордиться стал
И, будто Геркулес, под оною блистал.
Да как сокровищи такие собирают?
Мне сказано: и львы, как кошки, умирают.
                    И кожи с них сдирают.
      Когда преставится свирепый лев,
                Не страшен левий зев
                                  И гнев;
А против смерти нет на свете обороны.
Лишь только не такой по смерти львам обряд:
             Нас черви, как умрем, едят,
                    А львов едят вороны.
Каков стал горд Осел, на что о том болтать?
Легохонько то можно испытать,
                    Когда мы взглянем
                           На мужика,
                    И почитати станем
                    Мы в нем откупщика,
Который продавал подовые на рынке
                    Или у кабака,
                           И после в скрынке
Богатства у него великая река,
Или ясней сказать, и Волга и Ока,
             Который всем теснит бока
             И плавает, как муха в крынке,
             В пространном море молока;
Или когда в чести увидишь дурака,
                    Или в чину урода
                    Из сама подла рода,
Которого пахать произвела природа.
                                 Ворчал,
                                 Мычал,
                                 Кричал,
                           На всех сердился,—
Великий Александр толико не гордился.
                    Таков стал наш Осел.
Казалося ему, что он судьею сел.
                    Пошли поклоны, лести
И об Осле везде похвальны вести;
                           Разнесся страх,
И все перед Ослом земной лишь только прах;
                    Недели в две поклоны
                           Перед Ослом
Не стали тысячи, да стали миллионы
                                  Числом.
А все издалека поклоны те творятся:
Прогневавшие льва не скоро помирятся,
                    Так долг твердит уму —
                    Не подходи к нему.
Лисица говорит: «Хоть лев и дюж детина,
Однако ведь и он такая же скотина,
Так можно подойти и милости искать;
А я то ведаю, как надобно ласкать».
             Пришла и милости просила,
До самых до небес тварь подлу возносила.
Но вдруг увидела, все лести те пропев,
                    Что то Осел, не лев.
                    Лисица зароптала,
Что вместо льва Осла всем сердцем почитала.

ЛИСИЦА И СТАТУЯ

К Елизавете Васильевне Херасковой