Русская демонология

В древние времена в Малой Азии существовало царство хеттов со столицей в Хаттусе. На одной из глиняных табличек, относящихся к XVII веку до н. э., сохранился приказ царя Хаттусилиса Первого, который призывал своих воинов «быть едиными, как волки в стае», как «род волка».

Скандинавского верховного бога постоянно сопровождали два верных стража — волки Гери (Жадный) и Фреки (Прожорливый).

Детьми волчицы считали себя тюрки. Древняя тюркская легенда, известная по более поздним китайским хроникам (середины VI века), рассказывает, как на предков тюрок, живших в одном из селений у Гаочана (в Северо-Западном Китае), напали враги. Все погибли, кроме десятилетнего мальчика, которому враги отрубили ноги и руки. Беспомощного паренька вскормила волчица. Когда мальчик вырос, он женился на волчице, и у них родились десять сыновей. Один из них, «человек с великими способностями» Ашина, стал родоначальником племени «тюрк». Его потомок Асинь-Шад вывел свой народ с гор Туфанского оазиса на Алтай. Эта легенда была широко распространена среди тюркских племен, что подтверждается находкой каменной плиты — Багутской стелы (581–587 годы), на которой изображена волчица, а под брюхом у нее — маленькая фигурка человека.

Древние иранцы считали, что их правитель Кир Великий был выкормлен волчицей (или собакой), подобно Маугли из сказки Киплинга. Обстоятельства этой удивительной истории таковы. Деду Кира, царю Астиагу, как-то приснился сон, что у его дочери родится мальчик, который свергнет его с престола. Астиагу не хотелось расставаться с властью. Поэтому, когда у него родился внук, он велел своему родичу Гарпагу убить младенца. Но Гарпаг мальчика пожалел и отдал на воспитание пастуху. Вот что об этом пишет Геродот: «Гарпаг… тотчас же послал вестника к одному пастуху-волопасу Ас-тиага, который, как он знал, пас коров на горных пастбищах, где много диких зверей. Звали пастуха Митрадат. Жил он там с женой, которая также была рабыней Астиага. Имя ее на эллинском языке было Кино, а по-мидийски Спако («собака» по-мидийски «спако»)… Выслушав приказ, пастух взял на руки ребенка и… вернулся в свою хижину. В это время жена его, со дня на день ожидавшая разрешения от бремени, по воле случая родила как раз тогда, когда муж ушел в город».

Очень остроумно эту легенду расшифровывают Надежда Николаева и Владимир Сафронов в книге «Истоки славянской и евразийской мифологии»: ««А где же волчица? — спросите вы. — Ведь Кира вскормила жена пастуха Спако-Кино». Но разгадка кроется как раз в имени воспитательницы: «Спако» по-мидийски означает «собака», а на греческом языке это звучит как «Кино». Легендарность и неправдоподобие ситуации были свернуты рассказчиком и перенесены в область имен. Возможно, в первоначальном варианте, известном Геродоту, Кира и выкармливала собака-волчица, но в дальнейшем при обработке мифа спасительница приняла образ женщины по имени Собака».

Известен был миф о матери-волчице и германским народам. Она вскормила своим молоком легендарного Дитриха Бернского, прототипом которого был реальный человек — король остготов Теодорих, живший в конце V — начале VI века.

В славянских мифах упоминается богатырь Вырвидуб или Вертодуб, тоже вскормленный волчицей.

Словом, всем индоевропейским народам и их соседям был известен миф о матери-волчице. Николаева и Сафронов считают, что единый миф сложился в IX тысячелетии до нашей эры. Волчица стала не только эмблемой — тотемом для многих народов, но она еще и лечила людей: «Удивительное сходство обнаруживается в вере тюркских и индоевропейских народов в волчьи обереги и амулеты, имеющие лечебную силу. Например, у славянских народов и у узбеков, которые никогда не встречались, существовали в качестве амулетов зубы и кости волка. И славяне, и узбеки лечились тем, что ели волчье сердце, с той разницей, что узбеки перетирали это сердце в порошок. Казахи, принадлежащие, как и узбеки, к тюркоязычным народам, растирали болезненную сыпь на человеке волчьим хвостом. Славяне носили при себе волчий хвост от болезни».

В казахских сказаниях богатырь Коблек уподобляется волку:

Он разъярился, рассвирепел,
Один-одинешенек богатырь
Скачет, истребляет врагов,
Словно волк, напавши на овец,
Рубит он их на скаку.

А в древней хакасской поэме «Албынжи» богатырь точно так же, как Иван-царевич в русской сказке, скачет, оседлав белого волка по имени Ах-Пуур: