Русская дива

«…ограбили Болгар, Хазаран, Итиль и Семендер и отправились тотчас в Рум и Андалус… Русы разрушили все это и разграбили все, что принадлежало людям хазарским, болгарским и бартасским на реке Итиле. Русы овладели этой страной, и жители Итиля искали убежища на острове Баг-ал-Абваба, а некоторые в страхе поселились на острове Сия-Кух (Мангышлак, Каспийское море)».

И записано российским историком академиком В. Григорьевым в 1834 году:

Необыкновенным явлением в средние века был народ хазарский. Окруженный племенами дикими и кочующими, он имел все преимущества стран образованных: устроенное правление, обширную цветущую торговлю и постоянное войско. Когда величайшее безначалие, фанатизм и глубокое невежество оспаривали друг у друга владычество над Западной Европой, держава хазарская славилась своим правосудием и веротерпимостью, и гонимые за веру стекались сюда отовсюду. Как светлый метеор, ярко блистала она на мрачном горизонте Европы и погасла, не оставив никаких следов своего существования».

Изничтожив державу хазарскую, истребив с неизвестной даже варварам тех лет свирепостью всех пленных той последней битвы, не оставив в живых ни одного свидетеля своего поединка с царем Иосифом, ни даже могилы его, Святослав переименовал Итиль. Он назвал эту реку полным, настоящим, свионским именем своей матери — Волга.

67

Наутро был таможенный досмотр. Рубинчик, которому казалось, что он все видел в России, вдруг понял, что такого он не видел никогда. Посреди большого зала был канатами очерчен круглый ринг. Внутри этого ринга за широкими плоскими столами стояли грузчики и таможенники. А евреев с их ручным багажом запускали на этот ринг семьями, и стремительные жернова окриков и команд тут же подхватывали их, проталкивая, как ударами хлыста, в беспощадную мельницу.

— Быстрей! К пятому столу! Ты что, не слышишь, корова старая! К пятому столу! Швыдко!..

— Раздеть ребенка! Живей!

— Чемоданы на стол! Что значит, не можешь поднять? А кто за тебя будет их поднимать? Вам тут холуев нету! Быстрей! Шевелитесь!

Все содержимое чемоданов высыпалось на стол, сортировалось и ощупывалось быстрыми презрительными руками:

— Что это?

— Школьные тетради.

— Это рукопись! Рукописи вывозить нельзя!

— Но это школьные сочинения ребенка! Читайте: «Образ Лариной в поэме Пушкина».

— Не разговаривать! Отдайте рукопись провожающим! Нет провожающих — в мусор! А что это?

— Мамины бусы…

— Жемчуг вывозить нельзя! Это контрабанда!

— Какая контрабанда? Вы что? Это просто бусы!

— Поедете без бус! И лекарства нельзя!

— Но это от сердца! У меня…

— Не разговаривать! Где разрешение на вывоз фарфора? Одна чашка или десять — не важно! Без разрешения Министерства культуры старинный фарфор вывозить нельзя! А это что?

Жемчужные бусы словно случайно рассыпались по полу, фарфор, палех, мельхиор, кораллы, серебряная посуда, лишние, сверх нормы, банки икры или бутылка шампанского и вообще все ценное, на чем мог остановиться глаз, — все это властной рукой сдвигалось в сторону.

— Брошку отдайте провожающим!

— У нас нет провожающих!

— Не важно! Достояние страны вывозу не подлежит! Сымайте серьги!

— Но личные украшения разрешено иметь!

— Не дороже, чем на 250 рублей. А у вас дороже. Сымайте! Где еще золото? Нету? К гинекологу на осмотр! Вон в ту кабину! Быстрей! И дочку туда же!

— Но ей только десять лет!

— Не важно! Там проверят! Мало ли что вы ей промеж ног сунули! Шо мы — вас не знаем? А вы шо хромаете, мужчина? Сымайте обувь! Протез? Тем более! Снять протез! Живо!

— Я инвалид войны, капитан запаса!

— Видали мы ваших инвалидов войны! Из Ташкента, небось! Живо снять протез! Что-то он тяжелый для дерева! Вася, дай пилу!

— Да вы что! Товарищи, как я ходить буду?

— Мы вам не товарищи. Тамбовский волк вам товарищ!..