Читаем Русская Доктрина полностью

Монументальная пропаганда может и не ограничиваться историческими героями, продолжая свою работу и на легендарно-мифологическом материале. Огромное значение для большого стиля России будущего имели бы скульптуры, изображающие былинных героев. Можно представить себе внутри “Золотого кольца” Центральной России нечто вроде русской противоположности Диснейленду с огромной возвышающейся над пространством равнины конной фигурой Святогора – символа прото-Руси, русской “античности”. Уступая ему в размерах, но не в значении, экспозиция под открытым небом была бы продолжена монументами Индрика-зверя, вещих птиц Сирина, Алконоста, Гамаюна, вещего Баяна, калик перехожих, Ильи Муромца, Добрыни, Алеши Поповича, символа “силы земной” Микулы Селяниновича, Евпатия Коловрата, Авдотьи Рязаночки, Садко, Василия Буслаева и др. Внутри комплекса может найтись место и для отрицательных былинных героев, без которых эпический русский космос, конечно же, лишен полноты. Далее в монументальный ряд могут быть вплетены и реальные исторические герои: из древних это князь Святослав Игоревич, великий полководец, вслед за ним целая галерея верховных правителей Руси и России, путешественников, казаков, прославленных героев, вплоть до лиц советской эпохи: летчиков, космонавтов, ученых.

Несомненно, монументальные композиции могут дополнять уже имеющиеся архитектурные ансамбли. Например, помимо Минина и Пожарского около храма Василия Блаженного могут предстать и другие фигуры русской истории. В исторический и духовный контекст через монументы могут быть вписаны сталинские высотки, как, например, главное здание МГУ. Что особенно существенно, помимо вписывания уже имеющихся ансамблей в осмысленный контекст требуется создание совершенно свежих, своеобразных ансамблей, которые органично дополняли бы исторический облик русских городов и украшали бы естественные ландшафты России.

Глава 5. РУССКАЯ СЫВОРОТКА ПРОТИВ МЕДИАТЕРРОРИЗМА

В сферу информации нужно направить “первый призыв” смыслократии

Политика – шоу-бизнес для уродов.

Джей Лено

Духовное пространство нации искажено медиатиранией. Наш народ попытались вогнать в рамки массовой культуры, информационного продукта “широкого потребления”. Цель медиакратического “порядка” – этого управляемого информационного хаоса – запрограммировать зрителя и получателя информации на принятие низкосортных стандартов, на отказ от попыток выхода в иное, непотребительское, пространство. Как телевизионная политика, так и псевдокультурное наполнение массмедиа в основном строятся по принципу игры и зрелищности, превращения реальности в спектакль. Выдаваемый аудитории материал рассматривается как товар, предназначенный для потребления невзыскательной публикой, нуждающейся не в твердой пище фактов и анализа, а в жвачке и сладковатом “сиропчике” популярного медиапродукта. Корни такой сознательной политики уходят в конец 80-х годов, когда наверх выплыли представители новейшей волны, циники, вообразившие, что нация, с которой они имеют дело, – это “совок”, что это низший потребительский класс, который хуже своих зарубежных аналогов, поскольку голоднее и наивнее. Культурный заряд “самой читающей” и “самой образованной” страны в мире был выдан за ничто.

Как такое могло произойти? Мы не хотели бы вдаваться в механизмы формирования и комплектования нынешней псевдоэлиты с ее технологиями медийного террора. Представления медиакратии о политике, шоу-бизнесе и аудитории хлестко выражены в афоризме американского телеведущего, вынесенном в эпиграф главы.

Итак, в качестве представителя “смыслократического класса” Русской доктрины нам видится стоящий над отдельными субкультурами, всеотзывчивый, внеэлитарный интеллектуал, каковых в России не так уж и мало. Он подвергает жесточайшей критике террор-глобализм в политике и медийный террор в массовой культуре. Он предлагает не альтерглобалистские инициативы, а свою сверхнационально-русскую Культуру. (Русскую, конкретно-историческую, а не абстрактно-мировую, не “международную” и общепонятную.) Будет ли нынешний образ сверхнационально-русской Культуры в конечном счете доступен и близок представителям других наций – вопрос особый. Решение этого вопроса – только в руце Божией. Россия же должна не угодить всему миру (тем более что это невозможно), не подладиться под сложившуюся мировую ситуацию, но использовать все возможности для воссоздания гармоничного порядка, для отвоевывания культурного и жизненного времени и пространства для нашей Традиции-Цивилизации.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Холодный мир
Холодный мир

На основании архивных документов в книге изучается система высшей власти в СССР в послевоенные годы, в период так называемого «позднего сталинизма». Укрепляя личную диктатуру, Сталин создавал узкие руководящие группы в Политбюро, приближая или подвергая опале своих ближайших соратников. В книге исследуются такие события, как опала Маленкова и Молотова, «ленинградское дело», чистки в МГБ, «мингрельское дело» и реорганизация высшей власти накануне смерти Сталина. В работе показано, как в недрах диктатуры постепенно складывались предпосылки ее отрицания. Под давлением нараставших противоречий социально-экономического развития уже при жизни Сталина осознавалась необходимость проведения реформ. Сразу же после смерти Сталина начался быстрый демонтаж важнейших опор диктатуры.Первоначальный вариант книги под названием «Cold Peace. Stalin and the Soviet Ruling Circle, 1945–1953» был опубликован на английском языке в 2004 г. Новое переработанное издание публикуется по соглашению с издательством «Oxford University Press».

А. Дж. Риддл , Йорам Горлицкий , Олег Витальевич Хлевнюк

Фантастика / История / Политика / Фантастика / Зарубежная фантастика / Образование и наука / Триллер
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука