Читаем Русская Доктрина полностью

По образному выражению А.Г. Гончарова, “сейчас в России, которая считается православной, нет для ребенка более опасного места, нежели материнская утроба: из трех детей двое будут убиты”. Ежегодно убивается 3,4 млн нерожденных, что сопоставимо с крупномасштабной войной.

С 1960-х почти равномерно из каждых трех-четырех зарожденных русских жизней лишь одна – рождается, а две-три вырываются абортами. Оценка показывает: от абортов за вторую половину ХХ века потери “русских родников” в 2,5 раза больше, чем от германской, гражданской войн, раскулачивания 1930-х и от Великой Отечественной войны – вместе взятых. Так что главный фактор сокращения числа русских рождений с 1950-х – это фактор “сдвига морали”.

По латыни “аборт” – это естественный выкидыш. В ХХ веке искусственное удаление плода в утробе матери стали называть тоже абортом. Однако называть операцию по удалению плода выкидышем – это все равно как прицельный выстрел назвать несчастным случаем!.. Сейчас аборты в России – медицинская “услуга”. Государство фактически финансирует миллионы абортов, уничтожая миллионами зарожденные русские жизни. Нужно ликвидировать госфинансирование прерывания беременности и ввести уголовную ответственность за прерывание беременности против воли женщины, за принуждение к аборту, за предоставление материалов для самоаборта.

Запрет абортов, хотя и не приведет к долгосрочному росту рождаемости, но приведет к ее всплеску. Однако главная задача запрета абортов иная – нравственная. Поэтому аборты нужно прекратить не одним волевым усилием власти, а общим нравственным усилием. Для этого в период от принятия постановления до его введения в действие должна быть проведена массированная общественно-государственная информационная кампания против абортов. Здесь требуется не дискуссия, а именно официальная пропаганда. Перед официальным введением “маратория на аборты” должна быть реализована полномасштабная кампания в телевизионных СМИ. Сущность аборта – глубоко отвратительная при ближайшем рассмотрении для любого психически полноценного человека – должна быть раскрыта перед всей нацией. Нужно стремиться пробудить в молодежи инстинкт матери и отца, заложенный в них от природы.Ведь увидев развитие новой жизни на экране, очень многие примут добровольное решение не убивать зарожденную ими жизнь.

Во всех гинекологических консультациях в этот период нужно установить промежуточную процедуру психологического воздействия между диагнозом и абортом. Для этого достаточно Приказа Минздрава об “усилении мер по получению информированного согласия идущей на аборт”. Дополнительно можно продумать поощрение врачей, спасающих жизнь нерожденному ребенку. Запрет на аборты, если общество воспримет справедливость принятых мер, желательно было бы закрепить в фундаментальных законах России. Если в ныне действующей Конституции РФ провозглашено: “Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения” (п.2 ст.17) – то в этой формулировке необходимо будет заменить понятие “от рождения” на – “от зарождения” (или “от зачатия”). Такая поправка носит праворасширительный характер и не означает запретительных мер. Но эти две добавленные буквы спасли бы жизнь миллионам русских людей самого юного, внутриутробного возраста.

Аборты должны быть запрещены по всем показателям, кроме медицинских, на любом сроке. (В этой связи важно отметить, что меры Дж.  Буша младшего по ограничению абортов – это пожалуй, самое лучшее, что сделал этот политик за время своего пребывания у власти). В России же тема “защиты жизни” является пока откровенно маргинальной, и ее нравственный аспект вообще осознается лишь воцерковленной аудиторией. Задача православной интеллигенции – перейти в информационное наступление в светских СМИ и образовательных учреждениях.

Однако, запрет абортов демографическую проблему не решает, оставаясь скорее моральным символом новой демографической политики – символом того, что нация ценит человеческую жизнь.

При этом, запретив убивать людей в зародыше, мы еще не побуждаем людей к созданию семьи и добровольному рождению детей. Почему же наш народ не желает рожать?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Холодный мир
Холодный мир

На основании архивных документов в книге изучается система высшей власти в СССР в послевоенные годы, в период так называемого «позднего сталинизма». Укрепляя личную диктатуру, Сталин создавал узкие руководящие группы в Политбюро, приближая или подвергая опале своих ближайших соратников. В книге исследуются такие события, как опала Маленкова и Молотова, «ленинградское дело», чистки в МГБ, «мингрельское дело» и реорганизация высшей власти накануне смерти Сталина. В работе показано, как в недрах диктатуры постепенно складывались предпосылки ее отрицания. Под давлением нараставших противоречий социально-экономического развития уже при жизни Сталина осознавалась необходимость проведения реформ. Сразу же после смерти Сталина начался быстрый демонтаж важнейших опор диктатуры.Первоначальный вариант книги под названием «Cold Peace. Stalin and the Soviet Ruling Circle, 1945–1953» был опубликован на английском языке в 2004 г. Новое переработанное издание публикуется по соглашению с издательством «Oxford University Press».

А. Дж. Риддл , Йорам Горлицкий , Олег Витальевич Хлевнюк

Фантастика / История / Политика / Фантастика / Зарубежная фантастика / Образование и наука / Триллер
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука