Как возникшие частные противоречия при проведении реформ, так и их общая негативная оценка населением объясняются не только восприятием реформы как конфискационной меры, но и фундаментальными противоречиями между самой сутью преобразований (перевод особых прав в монетарную форму) и нормами бытовой морали.
Объективные причины
неадекватности разработанной и законодательно утвержденной реформы социальной политики определяются:– дефектами в формировании системы публичной политики и как следствие – органов законодательной власти;
– дефектами в избирательном законодательстве, исключающем прямую ответственность законодателей перед обществом;
– дефектами в формировании экспертного сообщества, в том числе структур, оценивающих состояние общественного мнения;
– недостаточностью обратной связи между исполнительной властью и обществом, необходимой для коррекции законопроектов до их вынесения в парламент;
– объективной неравномерностью социального развития отдельных регионов РФ, требующей дифференцированного подхода при осуществлении социальной политики.
Субъективные причины
осуществления неадекватной социальной реформы:1)
– пассивное следование внешнеполитической конъюнктуре, связанной с планами вступления России во Всемирную торговую организацию;
– стремление ограничить нецелевое использование средств, выделяемых на социальные цели, при отсутствии механизма противодействия саботажу со стороны теневых структур;
– стремление перенести часть ответственности за социальное неблагополучие на региональные власти, с возникновением условий для дополнительных противоречий между центром и регионами.
2)
– игнорирование авторами реформы существующих представлений об индивидуальных заслугах в общественном мнении;
– игнорирование недоверия общества к монетарному выражению социальной поддержки, связанного с инфляционными ожиданиями населения, подкрепленными реальным опытом;
– проведение реформы до укрупнения регионов РФ, на практике дискриминирующее льготные категории граждан в депрессивных и кризисных регионах;
– дискриминация жителей регионов с низкой плотностью населения, где возможность трудоустройства связана с использованием пассажирского транспорта; фактическая изоляция активного населения пенсионного возраста, в том числе лиц, нуждающихся в специализированной медицинской помощи, от мегаполисов;
– игнорирование заслуг граждан, занимавшихся освоением отдаленных регионов;
– основанное на абстрактных либеральных представлениях перекладывание государством на граждан выбора в использовании средств, отпущенных на обеспечение социальной защиты, что позволяет использовать материальную компенсацию льгот по иному назначению.
3)
– сочетание монетизации льгот с переводом ряда служб, оказывающих услуги в социальной области, в федеральное подчинение со снижением реального дохода служащих, в том числе социальных работников;
– сочетание внедрения монетизации льгот с обсуждением новых непопулярных реформ в области жилищного законодательства;
– сочетание монетизации льгот с повышением коммунальных тарифов, обесценивающее монетарное содержание компенсационных выплат.
4)
– создание ажиотажа в связи с истечением возможностей реализации льгот;
– организационно-техническая неподготовленность местных органов исполнительной власти;
– попытки смягчения реформ, приводящие к усилению тех же стагнационных тенденций, для преодоления которых задумывалась сама реформа.
5)
– недостаточное информирование граждан о сути реформы, породившее панические интерпретации и домыслы;
– неубедительное и часто голословное осуждение оппонентов реформы в федеральных СМИ, на практике расширяющее базу протестных настроений;
– пропаганда роскоши и потребительских излишеств в федеральных СМИ на фоне реформы, воспринимаемой значительными категориями населения как социальное бедствие.
Негативные эффекты реформы привели к следующим объективным последствиям
: