Русская Доктрина

Домостроитель – идеал человека как сверхэкономического деятеля, рассматривающего хозяйство и финансы в качестве инструментов социальной стратегии, служения и солидарности. В Русской доктрине он противопоставлен западноевропейскому архетипу homo economicus, протестантской деловой этике, аморализму транснациональных “кочевников”, альтернативной “теневой экономике” и т.д. В идеале домостроителя заложена ориентация на созидание, строительство нации, хозяйства, собственного дома и семьи; бодрствующее сознание, способность на самоограничение и определенные разумные жертвы (своим временем, силами, вниманием, затратами умственной и физической энергии). Русский домостроитель – кормилец семьи и благотворитель, при этом общество поощряет его к достатку и профессиональному преуспеванию, зажиточной жизни, которая выражается не в сверхпотреблении, а в разумном использовании освобождающихся ресурсов и свободного времени. Альтернативой сверхпотреблению, демонстративному потреблению и экзотическим развлечениям современных “богатых обществ” в России XXI века должны стать: образование свое и своих детей, познание, творчество, приобщение к духовным и эстетическим ценностям, освоение канонов “высокой культуры”.

Достаток – модель потребления домостроителя, характеризующаяся взвешенностью, гармонизированностью материального и духовного, психологического и биологического, индивидуального и семейно-общинного. Достаток является не самоцелью экономической стратегии индивида, а неким естественным фоном, на котором человек в России XXI века реализует свой потенциал. Ни угроза нищеты, ни погоня за наживой не должны быть для этого человека важными элементами его жизненной картины. Достаток может быть скуден с точки зрения внешней (к примеру, со стороны более богатой цивилизации), однако он является самодостаточной моделью исходя из уровня развития данного социума. Хотя модель потребления в рамках “достатка” исторически неодинакова, но эта смена моделей связана со сменой поколений, а не с перескоком, минуя несколько ступеней, в другие классы общества – скоробогачи и разорившиеся миллионеры не могут быть типичным явлением в обществе, ориентированном на достаток.

Духовная суверенность – национальное самодержавие, то есть само-стояние, самостоятельность нации; высший политический идеал цивилизационной самодостаточности, в том числе обладание собственной религиозной идентичностью, своими принципами устроения государства и общества. Русское слово “самодержавие”, помимо правовой формы царской власти в старой России (узкое значение термина), употреблялось в том же смысле, в котором в Европе употреблялся термин “суверенитет”, что соответствует также русским понятиям “полновластие” или “независимость”. Оно означает независимость от каких-то других начал на земле и от чьей-либо посторонней воли. Самодержавие-суверенитет есть одна из высших форм осуществления свободы, национальной и личной. Русское понятие самодержавия включает в себя прежде всего позитивный аспект, это не только независимость от чьего-либо чужого суверенитета, но и концентрация в едином властном полномочии огромной государственной мощи. Это означает, что никакие классы и сословия общества не могут претендовать на решительный перевес. В этом отношении самодержавие и духовная суверенность неотделимы от идеала социальной правды, выступая как гарантия гармонии слоев общества, защиты беднейших и слабейших, политического представительства сверху от лица всей нации.

Принцип самодержавия не утрачивает, разумеется, своего значения с прекращением исторического существования русской монархии, вне зависимости от того, будет она восстановлена или нет. Его идею следующим образом сформулировал выдающийся русский правовед П.Е. Казанский: “Самодержавной называется русская Верховная Власть, покоящаяся на собственной силе”. Даже республика в той или иной степени мыслится русскими как “самодержавие”. Хотя в 1917 году традиция самодержавия как формы власти была прервана, республиканское сознание не укоренилось.

Земский собор – ключевой орган демократической ветви государственного управления, собрание “представителей” местных советов и общин, доносящих голос этих общин до всех институтов власти и управления. Земский собор не является прямым аналогом Федерального Собрания нынешней РФ, поскольку текущая работа по составлению законов, собиранию и согласованию законодательных инициатив будет передана в ведение специальных коллегий профессионалов при Сенате. Таким образом, главным делом Земского собора будет не разработка, а утверждение новых законов и важнейших государственных решений. Процесс согласований и обсуждений этих решений будет в огромной мере интерактивным, поставленным на высокий технологический уровень, прозрачным для всей нации, вовлекающим в выработку законов и указов не только делегатов, но и сами общины, советы, первичные субъекты политической жизни.