Русская драматургия ХХ века: хрестоматия

Этапным произведением стала для Зорина пьеса «Варшавская мелодия» (1967), которая до сих пор не сходит со сцен отечественных театров. Основная ее тема – судьба двух «маленьких» людей в потоке «большой» истории, их тесная и часто роковая сопричастность времени. Камерная, лирическая история несложившейся любви Гелены и Виктора включалась автором в трагические измерения исторической необходимости, не теряя при этом поэтичности и естественности звучания. Трагедия героев пьесы не только во внешних запретах и ограничениях, но и в том, что люди, казалось бы, самой судьбой предназначенные друг другу, часто сами воздвигают границы на пути собственного чувства. Пьеса «Варшавская мелодия» была сильна, прежде всего, своим лиризмом, тонким рисунком душевных движений героев, пристальным вниманием к психологическим противоречиям и полутонам – тем, что давало простор творческому воображению и таланту исполнителей.

Историко-документальные драмы «Декабристы» (1967), «Медная бабушка» (1970) и историческая фантазия «Царская охота» (1974) объединены общей темой столкновения прекраснодушного, возвышенного общественного идеализма и трезвого, циничного политического расчета. В «Декабристах» драматург пытается разобраться в истоках непостижимо доверчивого и открытого поведения участников восстания на следствии. Зорин мастерски строит сцену допроса царем участников восстания, и читатель понимает, что сам автор не отдает явного предпочтения ни той, ни другой стороне: ни праву государства в данном случае в лице императора, ни праву граждан в лице декабристов, изображая всех фигурами по-своему трагическими и тем самым показывая одинаковую обреченность и русской монархии, и русской революции. Слишком часто, несмотря на благие намерения и той, и другой стороны, честность оборачивается предательством, а наивность откровенным доносительством и, как следствие, новыми арестами и новыми приговорами.

В «Медной бабушке» речь идет о сложных и противоречивых отношениях А.С. Пушкина с императором Николаем I. По мнению автора, который избирает временем действия пьесы лето 1833 года, именно в этот период происходит в сознании великого поэта определенный перелом, и он, как и герои «Декабристов», расстается со многими иллюзиями, касающимися политики и личности самого царя.

Неоднократно Зорин выступал и как сценарист фильмов, созданных по его собственным пьесам («Мир входящему», 1961; «Гроссмейстер», 1974), а также переводчик, публицист, мемуарист и театральный критик.

Библиография

Новиков В.Режиссура сюжета и стиля (Театр Леонида Зорина) // Диалог. М., 1986.

«Хулители и гонители» (Рассекреченная переписка о пьесе «Гости») // Современная драматургия. 1994. № 3.

Царская охота Драма в двух частях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Екатерина – императрица.

Елизавета.

Граф Алексей Григорьевич Орлов.

Граф Григорий Григорьевич Орлов.

Михаил Никитич Кустов.

Княгиня Екатерина Романовна Дашкова.

Бониперти – секретарь Елизаветы.

Денис Иванович Фонвизин – драматург.

Ломбарди – богатый негоциант.

Граф Карло Гоцци – драматург.

Капитан Снарк. Падре Паоло – иезуит.

Степан Иванович Шешковский – оберсекретарь Тайной экспедиции.

Князь Голицын.

Белоглазов – молодой дворянин.

Мартынов – поручик. Иностранец – гость императрицы.

Ферапонт Фомич – старый слуга.

Адмирал Грейг. Де Рибас.

Федор Костылев – матрос.

Придворные, гости в доме Ломбарди, цыганки.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

Москва. Ранняя весна 1775 года. У графа Алексея Григорьевича Орлова.

[Братья Алексей и Григорий Орлов обсуждают сложившуюся ситуацию при дворе императрицы Екатерины II.]

Григорий. Вчерашнее помнишь?

Алексей. Помню только, что был в безудерже.

Григорий. Дрался на кулачках. И с кем же? Со всякой сволочью. Фу ты, пропасть… Занятие для героя Чесмы.

Алексей. Что делать, Гриша, скука заела. Каково мне с моим-то норовом на Москве небо коптить. Да и люди не кони, взглянуть не на что.

Григорий. Нет, Алеша, рано, рано разнежился. Время тревожное – не для забав, не для шутов.

Алексей. Да отчего же? Его величеству Пугачеву сделано усекновение членов. Мужички берутся за ум, а всякая челядь в себя приходит.

Григорий. В этом-то, Алексей, и суть. Покамест дрожали за свои головы, было им не до нас с тобой. Где уж было с Орловыми воевать, когда Пугач у них на дворе. Теперь же вся мразь, какая ни есть, только и ждет, когда споткнемся.

Алексей. Помилуй, ты спас Москву от чумы, в честь твою в Царском воздвигнута арка.

Григорий. А ты турка без флота оставил. Что нам заслуги считать, Алеша? Чем больше заслуг, тем больше врагов. Иной раз чувствую, воздуха мало. Он злобой отравлен, тяжко дышать.

Алексей. Любят тех, кому покровительствуют. А тех, от кого зависят – не любят. И что тебе любовь человеков. Любила бы женщина…

Григорий. Кабы так…

Алексей. Вздор, Григорий, каприз не в счет. Был и прошел. А ты остался.