Русская драматургия XX века: хрестоматия

Щоев (не в трубу). Евсей! <…> Это ты грыбки мучаешь второй год?

Евсей. Это не грибы, Игнат Никанорович, это соя в виде грибов, а я ее замариновать приказал… Чего спешить, Игнат Никанорович, люди ведь все могут поесть, а что толку! Пускай лучше материализму побольше будет, а людей и так хватит.

Щоев (задумчиво). Ты прав на все сто с лишним процентов. (В трубу.) Не трожь грыбов, чертова саранча: пускай лежат в виде фонда!

[В комнату входят Алеша и Мюд, поразившие Щоева тем, что пожертвовали на строительство дирижабля двадцать рублей. Кузьма остается снаружи, так как не пролез в узкую дверь учреждения. По словам Мюд, он почувствовал тут «узкое место» (на языке политиков тех лет, это экономическая трудность). Узнав, что в артели строится социализм, Алеша и Мюд просят Щоева оставить их тут. Щоев решает оставить их в качестве штатных музыкантов – «утешителей руководства».

Неожиданно на кооператив обрушивается «бедствие» – тысячи птиц садятся на крышу учреждения. Члены кооператива начинают спешно «заготавливать» птичье мясо.]

Щоев (жуя пищу). Народ нынче прожорлив стал: строит какие-то кирпичные корпуса, огорожи, башни и три раза обедать хочет, а я сиди и угощай каждого! Трудно все-таки быть кооперативной системой! Лучше б я предметом каким-нибудь был или просто потребителем… Что-то у нас идеологической надстройки мало: не то все выдумали уже, не то еще что! Все мне охота наслажденье какое-то иметь!.. (Подбирает крошки от употребленной пищи и высыпает их дополнительно в рот.) Евсей!!

Евсей (за учреждением). Сейчас, Игнат Никанорович.

Щоев. Откуда-то эта птица-сволочь еще появилась! Так было покойно и планомерно, весь аппарат взял себе установку на организацию мясных рачьих пучин, а тут эта птица мчится – заготовь ее попробуй! Эх ты, население-население, замучило ты коопсистему!.. Клокотов!! <…>

Клокотов. Весь план срывается, Игнат Никанорович… Мы уже взяли установку на организацию рачьих пучин – так бы и надо держать. Туловище рака, Игнат Никанорович, лучше любой говядины. А то вчера был рак, сегодня птица летит, завтра зверь выскочит из лесов, а мы, значит, всю систему должны трепать из-за этой стихии?! <…> Так не годится, Игнат Никанорович! И население избалуется! Раз уж мы приучили его к одному сорту пищи – ему и хорошо! А это что ж такое: из буржуазных царств теперь может вся живность броситься в нашу республику: там ведь кризис – разве ее можно всю съесть?! У нас едоков не хватит!

Щоев. Ну а как раки твои в наших пучинах?

Клокотов. Раки молчат, Игнат Никанорович, рано еще.

Евсей (входит весь в птичьих перьях). Игнат Никанорович! Птица с документами прибыла. Ты гляди! (Вынимает из кармана несколько картонных кружочков.) На каждой номер, на каждой штемпель! Она организованная, Игнат Никанорович! Я ее боюсь!

Щоев (задумчиво и медленно). Организованная птица. Четок воздух над нашей землей!

Опорных (входя; весь мокрый, в длинных сапогах). Рыба поперла, Игнат Никанорович <…> Рыба поверху прет, а птица подлетает и жрет ее…

Евсей. Это прорыв путины, Игнат Никанорович! <…>

Евсей. Еще летит туча целая!.. <…> Гуси, воробьи, журавли, а низом – петухи мчатся… Чайки какие-то!

Щоев. Боже мой, боже мой… За что ты оставил меня на этом посту?! Лучше б я перегибщиком был и жил теперь на покое!

[Приходят осыпанные птичьими перьями Алеша и Мюд. Они, возмущенные плохой организацией заготовок, предлагают Щоеву рационализировать непроизводительный ручной труд.

В это время за стеной раздается выстрел. Это бьют из артиллерийской пушки «по птичьему стаду» Евсей и Клокотов. Задняя стена конторы падает, и в образовавшийся проем входят 4 крупные девушки-осоавиахимовки, которые несут на носилках помощников Щоева. Выясняется, что пушка из-за тяжести лозунга, висящего на ее дуле, выстрелила вниз, в Евсея и Клокотова.]

Щоев (на санитарок). А девки эти кто?

Евсей. А для них это общественная работа, Игнат Никанорович. Они рады людей таскать. <…>

Щоев (осоавиахимовкам). Слушайте меня, девки! Раз вы любите тяжести, то поднимите мне стенку учреждения, а то я все время вижу разные массы и рассеиваюсь!..

Одна из осоавиахимовок. Это можно, гражданин. Ты оттого и начальник, что никому не видим… Ты думаешь, мы дурочки, что ль?!

Вчетвером берут легко бревенчатую стену и ставят на место, загораживая учреждение от районного мира. Сами осоавиахимовки остаются уже вне учреждения.

Мюд. Алеша, здесь что такое – капитализм или второе что-нибудь?

Щоев. Евсей! Организуй, пожалуйста, эту девочку. У меня от нее изжога начинается.

Евсей. Яееназаметку возьму, Игнат Никанорович!

Щоев. А где же мое учреждение?

Евсей. Оно выходное, Игнат Никанорович!