Русская фантастика 2005

— Нет, — с тем же странным удовлетворением предугадал вопрос Петчак. — Посредник, до воплощения механик-водитель бронемашины мастер-сержант Хенрик Гогоба, сообщил, что увеличить круг можно до любой величины вплоть до окружности экватора и практически на любую глубину. Особенно унизительно было то, что нам беспрепятственно позволили устанавливать любую аппаратуру и делать любые замеры. Дескать, позабавьтесь… Вопросы о природе воздействия остались без ответа. Вопрос о глобализации воздействия получил утвердительный ответ. Все уточнения и попытки получить цифры остались без ответа, вернее… — Петчак щелкнул блокнотом: — … Посредник ответил: «Не видим необходимости в точных характеристиках. Ваша цивилизация неспособна в данном случае создать средства защиты, и дело не в технологии. Стоит ли терять время? Неужели вам недостаточно того, что вы восприняли с помощью ваших органов чувств? Поверьте, они вас не обманывают…» — Отложив блокнот, он добавил с нервным смешком: — Жена Гогобы требует пенсии по утрате кормильца, а Министерство обороны обороняется, утверждая, что кормилец не только вполне жив, но даже незаконно оставил службу…

Его высокопревосходительство так же нервно отмахнулся:

— Петчак, не до пустяков, пусть этим занимаются юристы…

— Сомневаюсь, что за час они придут к адекватному решению.

— Я сам юрист и знаю, что за семь минут до тотальной смерти они будут обсуждать стратегию ведения процесса и наличие прецедентов… Но хватит. Похоже, эти… новые хозяева точно знают, что такое жизнь, где она находится и как ее извлекать. Хорошо бы научиться у них запасать ее и добавлять…

— «Искусство возможного», ваше высокопревосходительство, — ласково напомнил Петчак. — Не стоит загадывать так далеко, хотя…

— Действительно не стоит. — Его высокопревосходительство резко повернулся на каблуках и встал перед столом. — Ну что ж, Петчак! Вперед! Через реку и в лес, как говорил Джексон Каменная Стена! Скрипя зубами, говорим: «Да!» Будьте вы прокляты! Да! Чтоб вы за это заплатили так же, как мы! Не тем, что вы забираете у нас, а тем, чего мы наглотались, — унижением, ужасом, беспомощностью… Да! — Переведя дыхание и утерев яростный пот, он хрипло добавил: — Надеюсь, они это слышат… Конец документа. А теперь, Бенедикт, пока мы еще живы, расскажите-ка мне, чем же я перед вами провинился, и посмот рим, успею ли я попросить у вас про…

Какое-то слабое, необычное и неприятное чувство заставило его обернуться к Петчаку.

Мопс, грустно подремывавший, подскочил, тоскливо взвыл и метнулся под стол.

В материалах Петчака не было ни слова о реакции животных на Воплощение, почему-то подумал он…

Посредник недоуменно крутил в руках маленький телефон, потом положил его на стол и точно так же отложил сигару.

— Повторите, пожалуйста, ваше согласие, — ровно попросил он, улыбаясь, но брезгливо стряхивая пепел с твидового лацкана. — Если возможно, держитесь формул, принятых вашей цивилизацией, дабы наше сотрудничество отныне воспринималось вашими сопланетниками позитивно и не вызывало ненужных реакций…

2

Сидеть за столом Руслан умел, и все равно за ним было нужно следить. До срока оставалось полчаса, а его надо было накормить, одеть и посадить в их проклятый автобус.

Лена проследила, чтобы он допил какао. Потом позвала:

— Русланчик! Надень курточку и возьми ранец, а я пока выведу Арника!

Руслан молча и сосредоточенно отхлебывал какао. Потом со стуком опустил кружку на стол, повернулся и, как деревянный, зашагал к вешалке.

Трехлетний черный ризеншнауцер, прозванный за масть и мощь Шварценеггером, звавшийся в собачьем паспорте, соответственно, Арнольдом, ну а по-домашнему Арником, радостно подскакивал и басовито бухал, норовя облизнуть все лицо сразу, но Лена уворачивалась и пристегивала к ошейнику поводок. Раньше процесс был вдвое длиннее, потому что надо было еще застегнуть намордник, чего пес терпеть не мог и яростно сопротивлялся, а за выгул без намордника некоторые соседи загрызли бы насмерть и пса, и ее, и Руслана. Пес ненавидел пьяных и наркотов и еще почему-то безошибочно выбирал членов Содружества Социально Не-Защищенных (именно так писалось на их листовках), то есть организованных бомжей и полубомжей, и гнал их со своей, как он считал, территории, так что после каждого подвига их юристы являлись и закатывали длинные угрожающие разговоры о предполагаемых процессах. Избавиться от пса было бы самой черной неблагодарностью: он дважды спасал ей сына.