Русская фантастика 2007

Медленно — а куда торопиться? — Максим обошел вокруг купола. Мыслей о том, где искать серпентийца, от этого не прибавилось. Камни были как камни, тени как тени, купол как купол. В отдалении маячили прочие постройки базы — такие же купола с ровными лысинами посадочных площадок между ними. За периметром базы крохотными букашками ползали лунные комбайны, подъедая богатый гелием-3 реголит. Бессмысленно и дико громоздился иззубренный вал кратера.

Где он, чтоб его?!

— Волков, ответьте. — По грубому голосу Максим узнал Хеншера. — Докладывайте о каждом шаге. Как поняли?

Ну да, докладывать ему, как же… О каждом шаге и о каждом чихе. Разбежался. Подчиненных своих муштруй, им полезно.

Но вслух Максим сказал другое:

— Что докладывать-то? Вы же небось меня видите. Или нет?

— Отставить препирательства. Можете не сомневаться, мы фиксируем все ваши действия. Хитрить не советую. Очень не советую, Волков, вы поняли?

— Понял.

— Вот и хорошо. Итак, докладывайте о каждом вашем шаге. Это приказ.

Максим даже не огрызнулся. Во-первых, устал с отвычки к тяжести, а во-вторых, Хеншер того не стоил. Во ему, а не доклад о каждом шаге! Пусть наблюдает за поисковой операцией на экране, небось не слепой. Вон они, камеры внешнего обзора…

И тут Максим икнул от удивления. Там, где он сейчас находился, его могла видеть только одна камера, и эта камера была направлена в противоположную от него сторону!

А потом в наушниках послышался голос — его, Максима Волкова, голос, в должной мере искаженный полосой пропускания канала радиосвязи:

— Иду в восточном направлении. Проверяю валун… нет, не то. Обхожу валун… так… тут ничего интересного. Возвращаюсь к куполу. Меня хорошо видно?

— Видим вас, Волков, — ответил Хеншер. — Что намерены предпринять? Докладывайте.

— Хочу проверить внешние антенны и вообще все выступы на куполе. Не исключено, что один из них — то, что мы ищем.

— Отставить. Это мы проверим и сами. Продолжайте поиск вокруг купола. Двигайтесь по расширяющейся спирали. Как поняли?

— Понял. Выполняю.

— Давно бы так. Волков!

— Слушаю.

— Маршал доволен вами.

— О чем разговор Общее дело делаем.

Максим уронил челюсть. Происходило что-то из ряда вон. Его никак не могли наблюдать на экране внешнего обзора — но наблюдали! Он не проронил ни слова — но отвечал Хеншеру. Да еще чуть ли не с подобострастием!

Позднее он никак не мог решить, ум ли был тому причиной, примитивный ли здравый смысл или, может быть, просто растерянность, но факт остался фактом: Максим промолчал. Прижавшись к основанию купола, он замер и даже дышать стал через раз.

И — увидел.

Вокруг купола по расширяющейся спирали, как и было сказано, брела фигура в скафандре. Мало того, она докладывала о том, что видит и что делает, его, Максима, голосом! Ай да серпентиец, ай да змееныш… Ничего не скажешь, чистая работа. Не во внешней мимикрии дело — что для него мимикрия! Но когда он успел проникнуться человеческим духом настолько, чтобы водить за нос людей? И каких людей! Уж чем-чем, а излишней доверчивостью никто из них не страдает…

На один миг захотелось разоблачить самозванца. Но только на один миг. Максим не издал ни звука.

И сейчас же услышал в наушниках свой собственный голос:

— Максим?

Пауза.

— Человек по имени Максим Волков, ты можешь говорить. Другие тебя не услышат, я об этом позаботился. Тебя услышу только я.

И тогда Максим решился.

— Вот что, — заговорил он почему-то шепотом. — Если только ты мне хоть чуть-чуть доверяешь… Слушай меня внимательно и делай как скажу…

9

Стоит женщине захотеть, и она отравит существование кому угодно и где угодно. Хоть в раю. Вы думаете, коварный змей уговорил Еву сжевать заповедное яблоко? Наивная отговорка, граждане судьи, лапша на уши да еще поклеп на ни в чем не повинное пресмыкающееся! Змей — существо флегматичное, очень ему надо подбивать глупых голых теток на борьбу с авитаминозом посредством изгрызания фруктов! Любому мужчине, обреченному на женское окружение, картина предельно ясна: змея достали, сделав его жизнь невыносимой, и вынудили дать дурной совет. Дурной, собственно, для Евы и Адама, которых изгнали из рая, но никак не для змея, который там остался. А как бы вы поступили на его месте?

Да что там рай! Нечего и говорить о нем. Для Максима наступил ад кромешный, и наступил он в ту минуту, когда Максим оказался наедине с обеими женами. Один против двух.

Сначала, правда, его держали отдельно и мучили дознанием: как оказалось, что он не нашел серпентий-ца, несмотря на продолжительные поиски? Куда тот мог подеваться? Какую степень опасности он может представлять? Мучили долго, вытягивали нервы, а в конце заставили корпеть над подробнейшим отчетом о пребывании чужака на борту «Вычегды». Тютюник бурчал, Хеншер орал, гендиректор остервенел и вымещал злобу на подчиненных, а Гутьеррес смотрел на Максима с тщательно скрываемым интересом, помалкивал и первым отбыл на Землю.

Потом отпустили и Максима. Сказать точнее — выгнали взашей. Вот тут-то и началось.