Русская фантастика 2008

Нравилось это Трою или нет — разобраться было невозможно. На вопросы он не отвечал, на просьбы не реагировал, по лицу не прочтешь. Эта неизменно невозмутимая физиономия, кажется, умела выражать лишь два чувства: «Я слушаю» и «Мне плевать, что ты там говоришь». Хотя нет, иногда на ней появлялось что-то вроде удовлетворения — например, когда он сидел на корме, обдуваемый свежим утренним ветерком, и смотрел на свою спутницу.

Не смотрел — любовался. Ее профиль, закушенная нижняя губа, тонкие запястья, ловкие пальцы, умело обращающиеся с иглой и ниткой. За ее руками вообще было приятно наблюдать — изящные, умелые, ласковые, настоящее сокровище во времена, когда практически все приходится делать руками. Когда открылись ее незамысловатые хозяйственно- бытовые умения, Варя стала нравиться ему еще больше.

Ей бы не пришлось искать себе место. Черт побери, она могла бы просто петь! Как вчерашним вечером в баре: обмолвилась, что любит музыку, легко поддалась на уговоры и спела несколько песенок — дрожащим голоском, краснея и запинаясь, но это было здорово.

Стоило извиняться и объяснять, что эти «композиции» были написаны для очень хорошего певца! Все равно ей хлопали, ей были искренне рады. Люди устали от тишины, и Варя могла бы жить на это… если бы, конечно, были гарантии, что никто не потребует от нее чего-то большего, чем песни. Она могла бы остаться в поселке, потому что там хватало молодых парней с домами, лодками и постоянным заработком — а она довольно привлекательная и, опять-таки, не бесполезная.

Но она бы не осталась, даже если бы ее просили на коленях.

Все-таки ты соврал мне, — сказала Варя, перекусывая нитку. — На, готово.

Спасибо. — Прежде чем надеть рубашку, он с удовольствием пощупал аккуратный шов. — Но я тебе не врал. Это было не очень опасно.

Я не о том. Ты сказал, что это не убийство.

Это не убийство. Они все выживут.

И останутся калеками! — воскликнула она. — Учитывая, что теперь они даже не смогут попасть в нормальную больницу…

Вот именно, — усмехнулся Трой, и она отвернулась, чтобы не видеть его ухмылку, не начать улыбаться в ответ и не забыть то, что она хотела ему сказать.

Значит, для этого тебя наняли, — вздохнула она.

Для этого, — кивнул он и придвинулся ближе к ней.

А сами они не могли… справиться?

Не могли, — теперь он был совсем близко, так что она могла чувствовать запах его пота.

Потому что ты сильнее?

Потому что я чужак, — ответил он, поглаживая ее по бедру.

Ну, разумеется! — Она еще дальше отвернула голову, чтобы не коснуться щекой его щетины. — Кстати, чем этот твой друг заплатил тебе?

Он мне не друг. Я с ним работал когда-то.

Вместе?

— На одного человека.

А чем он тебе заплатил? — продолжала упорствовать Варя. Ей не нравилось, что на них смотрят моряки и другие пассажиры, отдыхающие за ящиками с грузом.

Кое-чем полезным.

Я тоже должна тебе заплатить?

Если считаешь, что должна. — Он демонстративно перестал ее ласкать. — Только не надо делать мне одолжений.

Она виновато шмыгнула носом и села к нему на колени. Обняла. Прижалась плотно-плотно.

Значит, ты делаешь это только потому, что должна? — прошептал он с улыбкой.

Разумеется, нет…

Единственно возможный ответ. Правда была сложнее, но как ее объяснить? В одиночку Варя не выжила бы, но Трой помогал ей совершенно не пбтому, что она спала с ним или зашивала его одежду. Сильный и довольно-таки привлекательный мужчина, он бы легко нашел себе нормальную женщину — такую, у которой нет цели, которой не надо ничего лишнего…

«Почему ты помогаешь мне?» — иногда спрашивала она — ночью, в короткий промежуток между сексом и сном. Это был исключительно риторический вопрос — Трой, несмотря на всю свою кажущуюся примитивность, понимал такие вещи, ухмылялся, ерошил ее волосы и засыпал, оставляя ее с догадками и воспоминаниями.

Что было бы с ними двумя, если бы в ту промозглую зимнюю ночь в Барселоне Варя пошла бы по другой улице? Или если бы она прошла мимо — как другие прохожие торопливо пробегали мимо мужчины, лежавшего навзничь в луже крови? Ну, наверное, там просто не было других русских, отягощенных принципами и программой «больше всех надо». Трой мог выжить, или загнуться от ран, или замерзнуть, но он остался в живых благодаря «прекрасной незнакомке». Ну, это Варя мысленно так себя называла.

Сам Трой вначале решил, что она приняла его за мертвеца и просто хотела снять одежду, Через некоторое время понял, что она бы не смогла сделать это, даже если бы умирала от холода. После чего заявил с серьезным видом: «Больше никогда так не делай!»

«Обещаю, — ответила Варя. — Если я еще когда-нибудь буду в Барселоне…»

О, Барселона, волшебный город из песни, которая звучала у нее в ушах всю дорогу из Москвы. Барселона, оказавшаяся городом величайшего разочарования — и новой надежды.

Варя прибыла туда из Марселя перед третьей волной «зеленой чумы», когда еще ходил морской транспорт, но уже не летали самолеты. А из Москвы она вылетела в начале первого этапа «очистительной» эпидемии, когда пришло письмо от Селима. Электронное письмо — одно из последних электронных писем и писем вообще.