Русская фантастика 2009

— Противоречий нет, — сообщил он. — Тогда в будущем я не получу никаких денег и преобразователь не будет построен. Мировая линия изменится и станет другой.

— Ну, как это? — расхохотался Маковский. — А на чем ты прибыл в прошлое?

— Ни на чем. Аппарат переместит только меня. Сам он останется здесь. А появление одного человека в прошлом — не такое уж заметное явление. Люди появляются, люди исчезают — и никто этого не замечает. Даже сто человек прошлое не изменят. И тысяча. Но если все же изменят — на связность это не повлияет.

Коммерсанта, похоже, больше всего заинтересовал факт перемещения в пространственно-временном континууме без «машины времени». Он заинтересованно спросил:

— То есть, построив аппарат, ты исчезнешь из нашего мира? И все? С нашей точки зрения это будет выглядеть так?

В глазах Маши зажглись огоньки тревоги. Будучи философом, она рассматривала глобальные модели — и, поскольку Звягин говорил ей, что жизнь можно изменить, она в это верила. А представляла себе грядущие изменения так, что она засыпает в одной жизни, а просыпается совсем в другой. И нет рядом опостылевшего Маковского, а есть преуспевающий Звягин, влюбленный в нее нобелевский лауреат. Сейчас она взглянула на проблему под другим углом зрений, и увиденное ей не понравилось.

Василий на мгновение замялся.

— Мысленные эксперименты не помогут. Теория темпоральных преобразований гораздо непривычнее и сложнее для понимания, чем, скажем, теория относительности Эйнштейна. Как может быть, что два космических корабля, движущихся относительно нас со скоростью в двести тысяч километров в секунду навстречу друг другу, сближаются со скоростью меньшей, чем триста тысяч километров в секунду? Просто так этого не понять, нужно считать. И уже расчеты дают нужный результат. В темпоральной физике тоже нужно просчитывать каждое изменение. Задействовать логику бесполезно, ибо логика — система представлений, работающая при линейном течении времени.

— То есть ты задействуешь мощность в несколько киловатт и мир изменится? — продолжал забавляться Маковский. — Возьмешь с собой атомную бомбу, взорвешь ее в прошлом, сотрешь с лица земли город — и мы все умрем, так и не поняв, что случилось?

— Скажите, а если я взорву эту бомбу прямо здесь и сейчас, вы поймете, что случилось? — спросил физик. — Разница лишь в моменте применения. Если мы имеем средство изменить мир, почти неважно, когда его задействовать. Любые преобразования, которые могут произойти с миром, локальны и ограничены во времени скоростью распространения света. Мы изменяем только пространственно-временной континуум в пределах радиуса событий. Вы знаете, что такое радиус событий?

— Примерно, — Маковский кивнул.

— И мир, когда мы воздействуем на него, изменяется не полностью. Любое воздействие распространяется всего лишь со скоростью света — в лучшем случае. А Вселенная огромна. Поэтому ничего удивительного во временных изменениях нет. Вас же не удивляет, что камень можно перетащить с места на место, дерево — пересадить, дом — снести, человека — убить? В случае действия темпорального преобразователя изменения происходят во времени. Никаких отличий.

Дмитрий Олегович вновь хмыкнул.

— Ладно, отойдем от философии — пусть Маша на досуге подумает, что к чему. Ей по работе положено. Мы — практики, верно?

— Да, — не стал спорить Звягин.

— И ты утверждаешь, что твоя машина времени не проникнет за тобой в пространство? — уточнил Маковский. — А только перебросит тебя? И сама останется здесь?

— Именно так.

— А как я тогда узнаю, удался ли эксперимент?

— Узнаете, — хитро усмехнулся Василий. — Или нет. Дуализм — неотъемлемое свойство континуума.

— Вот как? — осклабился Маковский. — Ну-ну. Я дам тебе денег, ученый. Сколько захочешь. Точнее, сколько надо на машину. Делай хоть золотые катушки. Они ведь здесь останутся. И точка подключения к подстанции мне пригодится. Супермаркет у вас на первом этаже открою. Или мастерскую какую-нибудь. Руководство института не прочь мне в аренду первый этаж отдать. Можно сказать, мечтает об этом.

* * *

Вечером в лабораторию привезли все, что нужно, и даже то, что было вовсе не нужно. Катушки, транзисторы, реле, синхронизаторы, мотки кабелей, новые компьютеры… Пользуясь случаем, Василий заказал материалы в двойном количестве. Маковский не жалел денег и оплачивал счета без разговоров. Подключение к подстанции обещали сделать на следующий день, к вечеру. Но электрики уже наметили, где пройдет высоковольтный кабель.

Когда начало темнеть, приехала Маша.

— Маковский меня отпустил, — сообщила она.

— Совсем? — Василий, потерявший связь с реальностью после того, как почти все преграды, мешающие его работе, устранились, словно по волшебству, продолжал верить в сказку.

— На вечер. Долго остаться не смогу, естественно. По-моему, он что-то заподозрил.

— Мне тоже так показалось.

— Может быть, он хочет тебя подставить? — спросила девушка.

— Я не подписывал ни одного документа.

— Иногда этого и не нужно. Ты же согласился взять материалы, деньги?

— Застрелить меня он мог, не оформляя это столь затейливо.