Русская фантастика 2011

Я опустился в кресло и облегченно вздохнул. Остеохондроз, решивший навестить меня после сорока, периодически напоминал о себе приступами ноющей боли в пояснице.

Завтра же утром позвоню доктору Гебсу, моему пластическому хирургу. Старик, как всегда, сделает из меня кого-то другого, и я в образе этого другого зацеплю очередную роскошную вдовушку, которая только-только проводила в последний путь своего звездного муженька.

И ни черта, ни черта этот идиот Макги мне не сделает!..

Гебс и Петров — мои ангелы-хранители.

Если Билли спасет меня от «счастливых» лет брака, то Гебс и Петров, по сути, спасают меня от Билли — или, точнее, от последствий его визитов. Первый делает мне новое лицо, второй делает новый паспорт.

За то время, что я занимаюсь фэмилизмом, я успел побыть два раза русским, три раза арабом, пять раз евреем и бессчетное число раз американцем. Я был худым и толстым, лысым и волосатым — любым, каким меня делал доктор Гебс согласно выбранной жертве. Петров же исправно поставлял документы, благодаря которым вы могли видеть меня летом в Европе, зимой — в Азии, а весной — гребущим в каноэ по Амазонке, но так и не понять, что это я.

Я — это сотни разных людей.

Вы даже сейчас не узнали бы, с кем имеете честь. Я перенес сотни операций, и все ради этой страсти под названием «фэмилизм».

Доктор Гебс и Петров прибыли около девяти вечера. Первый — на большом фургоне, который более походил на передвижной притон хиппи, чем на вместилище самой современной медицинской аппаратуры, второй — на мотоцикле «Урал», который запрещен на Марсе.

— Проходите, друзья! — сказал я, отступая от раскрытых дверей.

Они молча переступили порог, прошли к диванчику в гостиной и расположились на нем. Взгляды их были равнодушными; они выходили из полудремы лишь на время работы.

Я подбивал клинья к богатым вдовам, Билли забирал их жизни. Затем в игру вступал Гебс. Он выбирал из сотен эскизов самый привлекательный из неприметных, или, скорее, самый неприметный из привлекательных, и переносил на меня. Петров, согласно моей новой внешности, подбирал мне национальность, имя с фамилией, прописку и семейное положение.

Хотя нет, последнее всегда было одно и то же.

«Холост».

— Что вы выберете, мой друг? — спросил Гебс, наклонившись ко мне, лежащему на его хирургическом столе. — Средних лет француз или молодой русский? Типаж для госпожи Срна или для госпожи Ухряченко?

Подумав, я ответил:

— Русский.

В Юпитер-сити, главном и единственном городе Юпитера, умирал от рака знаменитый миллиардер Константин Ухряченко. Кроме молоденькой очаровашки-жены, он оставлял этому миру скромную сумму с девятью нулями после цифры «сто пятьдесят два». Многие ломали голову, как он умудрился столько наворовать, но ответа так и не обнаружили. Сейчас все гадали, кем будет тот счастливый паренек, который женится на прекрасной вдовушке после смерти Ухряченко и приберет к рукам миллиарды старого прохвоста.

Я улыбнулся уголками рта. Этот счастливый паренек будет мной.

Утром такси доставило меня в космопорт. Я сел на шаттл «Земля — Юпитер», занял место у окна и, вставив в уши шарики наушников, откинулся на спинку. Когда пилот объявил, что мы отправляемся, я посмотрел наружу и чуть не подскочил на кресле: на втором этаже здания космопорта, возле огромной стеклянной стены, стоял, сложив руки за спиной, мой давешний знакомый Шелдон Макги. Я невольно втянул голову в плечи, хоть он смотрел не конкретно на меня, а просто на шаттл.

Лоб мой стал влажным от холодного пота.

Как? Как он узнал, что сегодняшний я и вчерашний — одно и то же лицо? Еще утром в шесть я за смешные деньги — тридцать миллионов долларов — продал особняк Ланы какому-то богачу. Он сомневался, стоит ли брать дом, в котором только вчера умерли две невинные девушки, однако я разыграл для него настоящую драму. Я умолял его, просил избавить меня от воспоминаний… и все же он сопротивлялся до последнего. Лишь когда я назвал цифру — тридцать — он согласился.

Черт, да особняк стоит все восемьдесят, если не больше!.. Конечно, этот скряга не мог не согласиться!

Мы быстро оформили все через интернет-агентство. Агенты получили свои тридцать процентов со стороны покупателя — девять миллионов — и объявили акт купли-продажи официально завершенным. Дом перешел во владение к богачу, я получил тридцать миллионов и, переведя все имеющиеся у Ланы средства на свою тайную карточку, облегченно вздохнул.

Теперь, сидя в шаттле, я снова был напряжен. Откуда взялся этот сыщик? Неужели он меня раскусил? Неужели это конец?

Но как? Где я совершил просчет? У меня новое лицо, новый паспорт, я теперь Николай Гаврилов, а не мистер Чарли Декс. Как меня можно спутать с тем хлюпиком? Я настоящий русский мужик, могу разгибать подковы и таскать коней на плечах!

Да и бедняга Чарли Декс погиб в автомобильной катастрофе в восемь часов ноль семь минут, когда ехал от Керри-роуд в центр по Мэдисон-авеню.

Но не зря же он здесь, этот проклятый Макги!..

Значит, я действительно прокололся.