Русская фантастика 2012

— С натуралами невозможно договориться. Моя цель — заболтать проблему. Пока профессору никто не поверил, я решил действовать и организовал партию «переделов», принципиальных сторонников изменений своего внешнего вида. В таком деле важно действовать из-за кулис. Я нанял одного молодого пиарщика и поручил ему возглавить новое народное движение. Я рассчитывал просто подчеркнуть, что в приличном обществе существует плюрализм мнений. О вкусах не спорят. Реальность превзошла ожидания. Нашлось два миллиона сторонников нашей идеи, а за границей и того больше. Они хотят изменять себя во что бы то ни стало, просто так, из любви к искусству. Натуралы и переделы схлестнулись не на шутку. Доходит до уличных столкновений. То натуралы бьют переделов, то переделы устраивают засаду на натуралов. Обе стороны оправдываются борьбой за будущее человечества. Натуралы обозлились, и теперь грядут парламентские слушания. Я уже получил уведомление. Меня замучили комиссии, делегации, проверки. Мне это не нравится. У меня есть идея. Пока не внесли какие-нибудь поправки в законодательство, надо выпустить на рынок новый препарат — универсальный корректор внешности. Назовем его «Вечное движение». Он должен провоцировать непрерывные изменения в организме человека. Пусть один день будет в крапинку, а другой в цветочек Каждое утро сюрприз, каждый день — праздник. Партия переделов уже обратилась ко мне с такой инициативой.

— Зачем нам это надо? — оторопел я.

— Если все вокруг начнут непрерывно изменяться, связь между приемом наших препаратов и побочными эффектами, а также связь между нашей компанией и эпидемиями потеряется. Причинно-следственную связь невозможно будет восстановить в таком хаосе изменений. Универсальный корректор, конечно, со временем запретят, но дело будет закрыто. Брат, дерзай, вся надежда на тебя. Сделаешь?

— Босс, очнитесь. Вокруг и без того не осталось ни одного нормального человека. Кроме разве…

Я вспомнил тебя, дорогая.

— Замечаю, вы также не избежали искушения, — продолжал я. — Худели с использованием нашего патентованного порошка «Пушинка»?

— Удобно, — с наигранной легкостью согласился Сергей Николаевич. — Брат, я безуспешно худел пятнадцать лет. А с «Пушинкой» раз — и готово.

— Вы знали цену этого удобства. Могли бы себя пожалеть. Теперь лечиться и лечиться. Пора остановиться. Давайте закроем компанию, поделим деньги и разбежимся.

— Даже не предлагай. Брат, в этой компании вся моя жизнь.

Дорогая, Сергей Николаевич не просто прохиндей. Он прохиндей с принципами.

— Брат, в этой компании не только моя жизнь, но теперь и твоя. Даже не мечтай спрыгнуть. Твоя главная задача — «Вечное движение». Не подведи.

Ты лежала на диване и играла в виртуальный сквош. Волан летал по комнате между твоей аватаркой и голограммой популярного актера-блондина. Возможно, это он и был, выделил время между съемок, чтобы романтично перекинуть тебе волан из-за океана. С некоторых пор ты стала престижным контактом — жена фармацевта-миллионера, без пяти минут нобелевского лауреата.

Я решительно выключил компьютер.

— На самом интересном месте! — возмутилась ты.

— Собирайся. Мы срочно уезжаем. Навсегда. Прямо сейчас. Нас не догонят.

Ты подняла на меня роскошные бесчувственные глаза.

— Я не замечала, когда на твоих пятках выросла шерсть. Я молча терпела, когда из твоего хребта полезли иголки, как у ежа. Я делала вид, что ничего не происходит, когда у тебя появились жабры. Но твой тик сводит меня с ума. Я с тобой никуда не поеду. Кстати, отныне у нас разные спальни. Я от тебя устала. Ты всю кухню загадил своими колбами. Будь пусиком — смешай мне молочный коктейль и включи компьютер.

Я оценил ситуацию. Тебя не сдвинуть с дивана. Передо мной лежало самодовольное, совершенное животное. Ни одного изъяна. Жуешь с утра до вечера, а талия по-прежнему шестьдесят сантиметров. Тебе не понадобились таблетки и порошки — просто нечего исправлять. Ты получила совершенство в дар от природы без малейших жертв и потерь. Все, что я натворил в жизни, я сделал ради тебя, а ты осталась не при делах, такая же недоступная и простая, как в тот день, когда мы впервые встретились. Тебя ничем не проймешь. Ты вполне довольна собой. Чтобы тебя любили, тебе даже не надо вставать с дивана. Закомплексованный мир за стенами нашего особняка стремительно пополнялся уродцами, которые мечтали стать красавцами, а ты — главная виновница безумия — отлежалась в стороне, на диване. Я на пупе вертелся, принял собственный яд, чтобы заслужить минуту твоего расположения. Ради чего? Теперь еще и разные спальни.