Русская фантастика 2013

— С… с четырех.

— А сейчас уже девять. Ты сидишь тут уже пять часов, Марти.

— И?

Фил шумно выдохнул.

— Слушай, пойди, присядь где-нибудь, ладно? — сказал он своему спутнику. — Нам с мистером Буга надо побеседовать наедине.

Парень в гавайке кивнул и пошел к окну — там как раз был свободный столик.

— Кто это, Фил? — спросил я, провожая нелепого «гавайца» рассеянным взглядом.

— Мой сын Джон.

— О. И что он здесь делает?

— Я хотел показать его тебе, но ты, я вижу, не слишком готов.

— Почему? Я вижу его… вполне прекрасно. Хороший такой сын… добротный!..

— Ты не понял, — покачал головой мой агент. — Он… он транслятор, Марти. Такой, каким был ты два года назад.

— В смысле? Неужто… да ладно? Он что, тоже может выделывать всякие… мыслештуки?

— Да, — кивнул Райс.

— Ну ни… ни черта себе! Так мы в таком случае можем объединиться, сделать команду и транслировать вмес…

— Не можем, — перебил меня Фил. — И не будем.

— Почему?

— А ты посмотри на себя.

— А что я?

— Ты — алкоголик. Наркоман. После смерти отца ты перешел на тяжелые, наплевал на работу, на друзей… на все. Ты просто развалился.

— Черт, у меня ощущение, будто я снова говорю с Барри! — поморщился я. — Он вчера нес такой же бред…

— К сожалению, это не бред, Марти. Это — печальная реальность. Ты угробил свою великолепную карьеру, убил свой дар. Да если бы я не обнаружил новый талант прямо у себя под носом, мы бы на такие деньги попали!

Я сидел, удивленно хлопая глазами. Алкогольная дымка, которая застлала сознание, неожиданно поблекла. Я будто бы даже протрезвел, хоть это и было абсолютно нелогично: ведь чем больше человек пьет, тем пьяней становится, а тут — ровно обратный процесс.

— Я взялся спасти тебя из этого положения, Марти, — сказал Райс. — С завтрашнего дня твои обязанности будет выполнять Джон. Старые соглашения я упрошу переписать на него, чтобы Гаскузи и его юристы не пустили тебя по миру. Да, да. Не смотри на меня так, ты их слишком плохо знаешь. Пока ты в строю, они в тебе души не чают. Они даже готовы простить тебе пару-тройку проколов. Но когда они поймут, что ты сдулся окончательно, они вышвырнут тебя на помойку, забрав все, что ты успел заработать. Таков мир шоу-бизнеса, Марти. Как механизм — негодные шестеренки заменяют новыми.

— Ну а ты, Фил? Неужели ты бросишь меня сейчас, когда мне больше всего нужна твоя поддержка?

— Я не бросаю тебя, черт побери! — воскликнул Райс, гневно сдвинув брови. — Что еще ты себе выдумал? Что мы с тобой — лучшие друзья? Мы просто работали вместе, иногда общались, я помогал тебе, ты — мне. Взаимовыгодное сотрудничество, Марти. Так это называется.

— Значит, мы не друзья? — угрюмо спросил я, разглядывая свой стакан. — Не друзья?

— Нет. Ты был хорошим парнем, но деньги действительно сыграли свою роль. Сначала ты держался более-менее неплохо… но смерть отца окончательно тебя убила. Ты стал невыносим, думал только о наркоте, алкоголе и сексе — вспомни, что попало в эфир из-за твоего покалеченного сознания? Но я не бросаю тебя, запомни. Я ценю то, что мы сделали вместе, поэтому не отдам тебя коршунам Гаскузи. От тебя они не получат ни цента. А на те деньги, что у тебя есть, ты сможешь спокойно прожить лет пять — как раз столько тебе понадобится, чтобы все-таки окончить колледж.

— Думаешь, я туда вернусь?

— Тебе определенно стоит это сделать. Ты должен завязать с вредными привычками и снова заняться тем, чем занимаются обычные люди. Ты больше не Двигатель прогресса, Марти. В самом начале пути мы так хотели перевернуть этот мир… но в итоге он перевернул тебя. И это очень печально.

Я покивал, соглашаясь с ним, а потом встал с табурета и пошел к двери. Я не хотел оглядываться, но его вопрос нагнал меня в дверях:

— Ты предлагаешь мне оплатить твою выпивку?

— Ну да. Я ведь теперь безработный — в отличие от тебя, — сказал я и вышел прочь.

Мне показалось, я слышал его усмешку и даже шелест купюр, которые Райс доставал из толстого бумажника.

Думаю, все же показалось.

* * *

— Сэр, к нам нельзя с…

— Мне можно! — сказал я.

— Нет, прошу вас, отдайте бутылку, и тогда вы сможете пройти!

— О'кей, — кивнул я. — Забирай.

И швырнул ему бутылку. Он такого поворота событий явно не ожидал, однако успел сориентироваться и подхватить тару раньше, чем она приземлилась на ковер. Когда он снова поднял голову, чтобы посмотреть на меня, я был уже на полпути к столу с рулеткой.

— Разойдитесь, разойдитесь, разойдитесь… — сложив руки, будто собрался нырять, я врезался в толпу.

Все эти напыщенные старики с моноклями и старухи с дорогущими ожерельями ворчали ничуть не меньше, чем самые обычные куры. Некто более молодой, чем они, и более плечистый, чем я, попытался меня остановить.

— Пропусти! — потребовал я.

— Да куда ты прешь, пацан?! — воскликнул он. — Ты же пьян… просто в дерьмину!

— Что за лексика? Что за жаргон? — тут же закудахтали старушки.

— Пропусти меня к столу, — сказал я. — Я хочу сделать ставку.

— Черт с тобой, — махнув рукой, «страж» отступил в сторону.

В моем правом кулаке было десять фишек, каждая номиналом в сто штук. Итого — миллион. Я выгреб все со своего банковского счета.