Русская фантастика 2013

Гравитационные гасители сработали превосходно. Мы не ощутили перегрузку. Просто за узкой щелью носового иллюминатора вдруг заклубилась зеленоватая муть. Спасательный бот отделился от «Марракеша» и отправился в самостоятельный полет через туманность.

Как ни странно, не мы одни решили улизнуть с гибнущего корабля по-тихому. Наш бот нашел и опознал сигналы восьми спасательных капсул.

А еще — сигналы кораблей землян-радикалов, продолжавших войну с Нанимателями.

Крейсер «Адмирал Ушаков», крейсер «Кубань», фрегаты «Гордый», «Безжалостный», «Ловкий» и «Яростный».

Они держали «Марракеш» в кольце диаметром в несколько сотен миль и обстреливали его из всех орудий.

А потом активировался гипер, и сражение в один миг осталось далеко за кормой. Эфир очистился от радиосигналов, а пространство — от газовой мути и космических кораблей.

Мы остались наедине с планетой, на которой нам суждено провести непродолжительный остаток своей жизни.

Александр Золотько КОГДА-НИБУДЬ…

К девяти часам вечера кто-то предложил приоткрыть окно — комната была несколько мала для такого количества гостей, да и газовые рожки изрядно нагревали воздух. Один из стенографистов, молодой человек лет двадцати пяти, встал и, щелкнув шпингалетом, открыл окно.

Ветер тут же ворвался в комнату, подняв легкие шторы до потолка. Несколько листков бумаги слетели со стола стенографистов, их бросились поднимать, возникла суета.

Писатель положил ладонь на стопку бумаги перед собой, откинулся в кресле, прикрыв глаза. Он выглядел утомленным, да и трудно было не устать, час за часом с самого утра читая вслух.

Но в целях сохранения секретности было предложено не делать перерывов, а всем присутствующим воздержаться от каких-либо записей.

В конце концов, как верно заметил заместитель министра иностранных дел, в случае одобрения текста романа все смогут насладиться им после издания, а в случае неодобрения… Кто-то, кажется, начальник канцелярии премьер-министра, с улыбкой напомнил, что нечто подобное было сказано о книгах Александрийской библиотеки и что для самой библиотеки это ничем хорошим не закончилось.

Присутствующие засмеялись. Десять часов назад у всех еще было хорошее настроение и хватало сил на то, чтобы шутить и оценивать шутки.

На стене висели две карты Великобритании, разрисованные значками и пометками: та, что ближе к писателю, была отмечена красным карандашом, та, что возле камина, — синим.

— А писатель, кажется, социалист, — тихо сказал своему соседу сидевший в дальнем углу джентльмен, плотный, с рыжими усами и красным от духоты лицом. — В его романе много эдакого…

— Конечно, социалист, — кивнул сосед. — Непременно — социалист. Было бы лучше, если бы он оказался анархистом, но тогда, боюсь, книгу пришлось бы издавать где-нибудь в Женеве.

— Но позвольте, мой друг, он же искажает факты! Даже те, которые ему изложили вы и я! И знаете, это не совсем корректно — так унижать нашу армию!

— Дорогой доктор, вы хотели сказать — уничтожать нашу армию? — с легкой усмешкой уточнил сосед. — Вот это и должно зацепить читателей — такое вот легкое, я бы даже сказал — легчайшее избиение нашей пехоты, кавалерии и артиллерии. Такое противоречие между блестящим их видом на парадах и бессловесная, бессмысленная гибель в мясорубке, описанной нашим уважаемым писателем.

Доктор некоторое время молчал, поправляя твердый накрахмаленный воротничок, врезавшийся в покрасневшую шею.

Бумаги наконец были изловлены и водружены на место, окно снова прикрыли, и все приготовились слушать дальше.

Председательствующий, сэр Майкрофт, просил собравшихся проявить стойкость, свойственную британцам, а писатель, чуть улыбнувшись, сообщил, что в общем-то он уже перешел к эпилогу и берется привести всех к финалу не позднее чем через полчаса. В крайнем случае сорок пять минут.

Два младших офицера, вооруженных указками, вернулись на свои места возле географических карт.

Писатель сделал глоток воды из хрустального стакана, стоявшего перед ним на столе, взял в руки лист бумаги:

— Мое знакомство со сравнительной физиологией ограничивается одной или двумя книгами, но мне кажется, что предположение Карвера о причинах быстрой смерти марсиан настолько правдоподобно, что его можно принять как доказанное.

Во всяком случае, в трупах марсиан, исследованных после войны, найдены были только известные нам бактерии. То обстоятельство, что марсиане не хоронили своих убитых товарищей, а также их безрассудное уничтожение людей доказывает, что они незнакомы с процессом разложения. Однако это лишь предположение, правда, весьма вероятное.

Состав черного газа, которым с такими губительными последствиями пользовались марсиане, до сих пор неизвестен; генератор теплового луча тоже остается пока загадкой.

Страшные катастрофы в лабораториях Плимута и Южного Кенсингтона заставили ученых прекратить свои опыты.